Борис ОРЛОВ
*  *  *
…На площади установлена рубка подводной лодки.
Из сообщения информагентств.
Осваиваем воды мутной Леты,
Харона вымпел
в перекрестье рей.
На флоте -
юбилеи да фуршеты,

 

 

 

 

 

 

 

Но нет ни новых баз,
ни кораблей.
Убрали звезды красные
с пилоток,
Не озарится
новый борт звездой.
А рубки боевых
подводных лодок
Всплывают над землей,
не над водой.
* * *
Нет законов -
толпа неподсудна,
Страсть становится
властью раба.
Без народа идея абсурдна,
А народ без идеи - толпа.
Божий промысел…
Ищем свободу
Там, где властвует
дьявольский сброд.
Есть идеи, что служат народу,
И идеи, что губят народ.
* * *
Что слушает народ?
Трубу или гармошку?
То буен, как вулкан,
то словно лужа, тих.
История страны
похожа на матрешку -
Под правдою одной
найдется сто других.
Не каждый человек
увиден и услышан -
Гордыня или власть
пред ним встают стеной.
«Нет правды на земле,
но нет ее и выше», -
Сказал поэт.
Потом покинул мир земной.
* * *
И мудр, и всеведущ Создатель -
Библейский порядок царит.
На пашне - народ-созидатель,
А в лавке - народ-паразит.
Смиренье иль глупая слава?
Что правит? Душа или плоть.
Одних спас для рая Господь,
Других избрал
в грешники дьявол.
* *  *
Просвеченные совестью видны
мы все насквозь -
от русичей до галлов.
Духовная раздробленность
страны,
коттеджи -
словно замки феодалов.
Вокруг них люди гибнут,
как в огне,
в кромешной нищете.
И нет возврата…
Дань собирают
банки по стране -
хазарские осколки каганата.
Глубок круговорот
духовных драм,
в который опрокинуло эпоху.
Народ пошел своей дорогой
в храм,
Но не нашел своей дороги
к Богу.
* * *
Приносил надежду,
радость и удачу
Черный кот Кузьма
в мой скромный дом.
И ушел из жизни тихо,
по-кошачьи,
На прощанье
мне махнул хвостом.
В лунном небе
ветер тучки гонит,
Словно кот мышей…
Остра тоска.
В полночь проступает
на моей ладони
Тонкий, чуть заметный
след от коготка.
Стало неуютно мне
в подлунном мире,
Но проснусь - услышу,
как скрипит паркет.
Кажется, что кот
гуляет по квартире.
…Дверь не закрываю в туалет.

 

Николай МИХИН
В селе, за болотами мшистыми,
В том, сорок печальном году Был пленный
повешен фашистами
У односельчан на виду.
И колокола не звонили,
Но гнев закипал от обид.
Вы мне говорите: «Казнили». -
А я утверждаю: «Убит!»
Солдаты с безусыми лицами,
Ваш образ с годами смещён...
Потомок тевтонского рыцаря,
Зачем ты явился с мечом?
Ужель своего было мало?
Ты был и красив, и высок,
Когда тебя смерть целовала

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

В подстриженный рыжий висок.
И - тёсаный крест на могиле.
Но к Богу не ты вознесён.
Вы мне говорите: «Убили». -
А я утверждаю: «Казнён!»
Вспорхнула душа легкокрылая,
Покинув греховную плоть.
А вправе казнить или миловать
Единственный в мире - Господь.
Всеволод БУДРИН
ПЕРЕЖИВШАЯ БЛОКАДУ
Город Малмыж,
на деревню похожий,
Нас, ленинградцев,
в войну приютил.
Помню:
туда к нам приехала позже
Бабушка наша, лишенная сил.

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Помню как мама
нам крикнула: «Дети,
Бабушка едет, бегите встречать.
Сняли блокаду! -
обнять она едет
В эвакуации дальней внучат…»
Ноги босые мелькали
в пробеге, -
С братом неслись мы
за дом угловой.
Вот она! Сидя,
качаясь в телеге,
Едет навстречу,
страша худобой!
Вскоре окрепла,
взбодрилась, но разум
Пережитое забыть все не мог:
Голод пугал, -
у нее под матрасом
Долго лежал
с сухарями мешок…
Людмила НОВИКОВА
ВОЕННЫЙ УРОЖАЙ
С Детскосельских
нарезанных соток
Свекор снял боевой урожай,
Из окопов сырых и с высоток,
Где передний щетинился край.
Проржавевших патронов -
ведерко
И осколков -
простреленный таз.
Те свидетельства
страшной уборки
И поныне хранятся у нас.
До потемок кипела работа,
Чтобы репу родил огород,
И плита от советского дота
Монументом вросла у ворот.
Свекор мой -
деревенской закваски.
Он всегда был за труд и за мир.
Он ступал на немецкую каску
Каждый раз по дороге в сортир.
Владимир НИКИТИН
БОЛОТО
Есть величье в пространствах
российских болот,
Ощущение тайны - в трясине.
Ведь подснежная клюква
отсюда берет
Вкус такой удивительной силы!
Будто сгустками кровь
запеклась на снегу,
Просочившись
из раненной плоти,
Будто сердце свое
расплескал на бегу
Воин, встретивший смерть
на болоте…
Надежда КАЛМЫКОВА
ПОТЕПЛЕНИЕ
Опять растаял снег -
не тешит взор,
Зато сегодня явно
пахнет прелью.
То, видно, листья,
потеряв терпенье,
Готовы все же тленью уступить.
Последний выдох
иль прощальный хор?
Так странен этот запах,
так изыскан,

 

 

 

 

 

 

 

 

Что хочется найти
и в этом искус,
Возможности
сей реквием продлить.
Раиса МЕЧИТАШВИЛИ
РАЗДУМЬЯ
ПЕРЕД ГРОБНИЦЕЙ ФАРАОНА
Коня, узду, любимую жену…
О бедные загубленные жены!
А может, правы были фараоны,
Не оставляя женщину одну
В их доле скорбной?..
Без друга жизнь
бессмысленно пуста.
Мрачнее смерти жизнь ее
в унынье.
Звала б она возлюбленного имя
И вопрошали горестно уста:
«За что, любимый?!».
Елена МЕДВЕДЕВА
ТЕМ, КТО ВЕРНУЛСЯ
Май! Победные дни
говорят и стране,
и поэтам о долге.
Вновь бушует весна
и разливы - не грохот на Волге,
А душевные струны
всё раны сердечные лечат,
То заноют в тоске,
то польются
живительной речью.
Вас обнимут и дети,
и внуки, и в том нам отрада,
Наша совесть, любовь,
наша жизнь, наша правда.

 

 

 А сегодня как будто Земля
на орбите споткнулась,
Но прохлада ушибы врачует,
и птицы весною проснулись.
О, мои дорогие
и самые крепкие люди!
В вечной звездной эпохе
нам путь будет долог и труден.
Ныне Праздник!
Поднимаем бокалы Победы
при встречах!
Пусть гореть будут
трепетной памяти
добрые свечи!
Николай МАХРОВ
МОРСКИЕ МИЛИ
Люблю я море северного края,
И шторм, и штиль,
и неба синеву.
Подводной лодкой,
как смычком играя,
О море - море, - грезишь наяву.
И чудится: стоим мы у причала,
Скалистые ласкаешь берега.
Остался лишь швартов -
пути начало.
О, Родина, ты сердцу дорога!
Звучит сигнал -
и отданы швартовы,
Угас огонь прощальный маяка,
А млечный путь на счастье,
как подкова,
Привет несет друзьям
издалека.