Рассказы об однокашниках

Дату 4 ноября 1941 года нам, бывшим курсантам Тихоокеанского высшего военно-морского училища, наверное, не забыть никогда: мы провожали на фронт большую группу своих товарищей. Уезжало 140 лейтенантов, выпущенных досрочно с четвертого курса, 94 курсанта второго курса, получившие звание главного старшины и 99 курсантов первого курса, начавших занятия 10 октября и в самом конце октября получивших звания старшины 1статьи. Из числа курсантов второго и первого курса обратно в училище вернулись считанные единицы, большинство погибло на полях сражений.
Я тогда был курсантом первого курса, 4 августа прибывшим во Владивосток из Ленинграда вместе с группой в 140 человек. Из этой группы уезжало 92 человека, хотя на фронт рвались все. Нас оставили учиться. Впоследствии на наш курс были зачислены семь вернувшихся с фронта второкурсников: Дмитрий Боровиков, Юрий Закурдаев, Анатолий Колычев, Яков Криворучко, Павел Малышок, Владимир Стець и Юрий Якунченко. Они оканчивали училище вместе с нами, 29 марта 1945 г.
В процессе дальнейшей учебы и, тем более, службы как-то не нашлось времени порасспросить их о том, как и где они воевали. А то, что все они получили ранения, и так было очевидно. Шло время, люди уходили в запас, затем - в отставку, а потом и вовсе из жизни. И вот совсем недавно, в апреле 2005 года, при очередной встрече оставшихся в живых однокашников (не буду говорить сколько их осталось, ведь всем уже за восемьдесят). собравшиеся попросили, наконец, Анатолия Васильевича Колычева поведать всем о его фронтовой одиссее. И вот, что нам довелось услышать.
- Вы же сами знаете, как это было. 3 ноября 1941 года нас построили, зачитали фамилии: такие-то и такие-то. Первая группа - 44 человека, вторая -примерно такая же. Всего - 94 человека с нашего курса. По какому принципу происходил отбор - неизвестно. Ходила версия, что это - отстающие. Но она не оправдалась: имелись и отличники. В итоге решили, что все происходило с помощью «тыка». Однако, были и желающие, например, Исаак Каплан, который в 1940 году, в числе 70 человек, был переведен из училища им. М. В. Фрунзе. Посадили нас на поезд, и мы поехали, часть - в Новосибирск, а часть - в Анжеро-Судженск. Я попал в Новосибирск, на формирование 2-й морской бригады полковника Безверхова. Разделили нас по взводам. Меня назначили помощником командира взвода автоматчиков. Командиром взвода был младший инженер-лейтенант, выпущенный досрочно из училища им. Ф. Э. Дзержинского, фамилию, к сожалению, не помню. Переодели нас в армейскую форму, и направили под Москву. Наступление началось 6 декабря. Происходили неоднократные стычки с немцами. В одной из стычек меня ранило. Дело было такое: всем нам выдали каски, а каска - вещь неудобная, я ее обыкновенно таскал на поясе. Но тут как-то все же решил надеть. Надел ее на шапку. Лежим в землянке. Внезапно началась стрельба. Выскочили. Вдруг в каску попала пуля, не пробила ее, а сделала вмятину. Эта каска меня спасла. Я потом долго ее с собой возил, пока не выбросил. После этого был ранен в ногу. Все это происходило на Клинском направлении. Попал в госпиталь. Привезли в Сызрань, в школу, где был оборудован госпиталь. В школе лавки широкие, большие. На них лежали. Подлечился. Там находились курсанты и краснофлотцы из нашей бригады, но были и армейцы. Кто-то решил, что первые после выздоровления поедут на Черноморский флот, в 9-ю бригаду морской пехоты. На поезде поехали в Новороссийск, потом - в Батуми. Там формировалась 9-я бригада морской пехоты. В мае 1942 г. нас погрузили на крейсер «Ворошилов», был такой, и через Черное море в Севастополь. Заняли позиции в районе Херсонесского маяка, там, где училище Черноморское находилось. Но тогда там его уже не было. Помню: заняли позиции, солнце палит, немецкие самолеты летают. Наших самолетов почему-то не было. А немцы уже оборону прорвали и близко подошли. Командир бригады говорит: «Надо выбить немцев, кто желает пойти?». Там еще какая-то часть стояла, полк, кажется, в котором было много узбеков, казахов. Вызвалось несколько человек, в том числе и я. Вечером поздно отправились. К середине ночи подошли к немецким окопам. Слышим немецкие голоса. Немцы нас заметили. Кричат кому-то: «Густав, Густав!..». Началась стрельба. Я был ранен. Сначала попал в госпиталь, который находился в Стрелецкой бухте. Потом раненых начали отправлять на Большую землю. Я попал на лидер «Ташкент», командиром его был Ярошенко, он тогда имел звание капитана 3 ранга. Из Севастополя переместились в Новороссийск. Я обессилел от потери крови, лежал в кубрике. До Новороссийска добрались нормально. Там нас перевязали и отправили в госпиталь, в Кисловодск. А в Кисловодске до войны была масса санаториев, и условия в госпитале были очень хорошие. Подлечился. А я уже знал, что курсантов возвращают в училища. Со мной в бригаде был один курсант Каспийского училища, так его туда отправили. Поинтересовался: почему меня не отправляют в училище? Сказали, что насчет Тихоокеанского училища такого распоряжения не было. Тогда я решил поехать в Баку, во ВВМУЗы. В то время в Баку находились все училища. Приехал в Баку. иду по улице, вижу - навстречу идет курсант училища им. Ф. Э. Дзержинского, по ленточке вижу. Спрашиваю: «А где тут ВВМУЗы?». Отвечает: «Там, где наше училище», - и показал мне. Я пошел. Встречает майор. Я представился: так, мол, и так. Он говорит: « А вас, что, списали из училища?». Я отвечаю: «Не списали, а половину курса отправили на фронт». Он открывает какую-то книгу и спрашивает: «А кто у Вас начальник училища?». Я говорю: «Капитан 1 ранга Поскотинов». «А кто командир роты?». Отвечаю. « А ну-ка, назовите ваших соучеников по классу». А их было 22 человека. Я всех назвал по фамилиям и именам. Никаких претензий у него ко мне не было. А у меня не было никаких документов. Спросил: «Так что ж мы с вами будем делать? Вы можете остаться в Каспийском училище или возвратиться в Тихоокеанское». Я ответил, что хочу возвратиться в Тихоокеанское. Два дня я прожил в Каспийском училище. Там мне подготовили все документы. Принял меня начальник Каспийского училища капитан 1 ранга с грузинской фамилией, выдали мне паек. После этого отправился я на пристань. Из Баку переправился в Красноводск, оттуда - в Ташкент. Жара стояла страшная. Из Ташкента добрался до Новосибирска, оттуда - во Владивосток. 2 августа 1942 года я был в училище. Там уже находились Криворучко, Боровиков и Закурдаев. Всего нас вернулось 12 человек, около 10% от уехавших.
Таков был рассказ Анатолия Васильевича Колычева, для нас - Толи. После окончания училища он, как и все мы, верой и правдой служил Отечеству. В августе 1945 г. участвовал в войне с Японией. Пять лет служил на крейсерах и миноносцах в отряде легких сил (ОЛС), затем окончил в Ленинграде радиотехнические классы и в 1951 г. был назначен преподавателем в училище в г. Пушкин. Поскольку береговая служба, как и многим из нас, ему тогда была не по нутру, отправился в Москву, в Управление кадров, где был принят его начальником и внимательно выслушан. После этого до 1959 г. служил начальником радиотехнической службы на крейсерах, сначала на Балтике, а затем - на Севере. Когда во времена Н.С. Хрущева надводные корабли оказались не в почете и пошли на переплавку, Колычева перевели в аппарат военной приемки, где он и прослужил до ухода в запас. Это произошло в 1970 г., когда Анатолию Васильевичу исполнилось всего 52 года.
После его рассказа, кто-то из нас спросил, получил ли он какие-либо награды за свои ранения. Оказалось - никаких. Впоследствии - только медаль «За победу над Германией». Впрочем, как и большинство курсантов. вернувшихся в училище.