А дело было так. Все служивые тогда ждали 3 сентября - день появления приказа министра обороны об очередном увольнении и очередном призыве. Дождались этого дня и мы. Но сразу всех уволить в один день было нельзя: боеспособность корабля не должна нарушаться.
Первым сошел навсегда на берег старшина 1 статьи Николай Суденков. За ним - еще несколько человек. Все остальные ждали своего звездного дня. Тех, кто служил в БЧ-5, предупредили о том, что мы будем уволены после 7 ноября. Ведь 1967 год был годом 50-летия Великого Октября, и нашему тральщику предстояло участвовать в параде на Неве. К этому событию мы готовились тщательно.
В том параде участвовало очень большое количество кораблей. Вся Нева, начиная от моста Лейтенанта Шмидта и вверх по течению за Петропавловскую крепость, была уставлена кораблями. Крейсер «Аврора» был поставлен на то историческое место, которое он занимал в октябре 1917 года. А мы стояли у него по корме. Что тогда творилось в Ленинграде! Все сверкало, все блестело. Особенно - свето- и цветопредставление ярко выделялось в вечернее и ночное время. Сколько было салютов, фейерверков, стрельбы и т.д. и т.п.! Даже наш тральщик был увешан, обвит всякого рода гирляндами, которые стреляли и мигали…
Выполнив свою роль на параде, ночью мы снялись с бочек и пошли, но не к месту своей дислокации, а к борту… «Авроры». На тот момент на крейсере шли съемки фильма о революции, и мы должны были обеспечивать их электроэнергией. Роль В. Ленина в фильме исполнял ныне покойный К. Лавров.
Задействовав в работе кинематографистов на несколько дней, нас с миром отпустили. Придя в Кронштадт, мы малость отдохнули, «почистили перья» и снова - за службу, зная, что не сегодня-завтра уволены будем.
И этот день настал. Это было 17 ноября. Как обычно на кораблях после обеда был «адмиральский час». Мы решили малость вздремнуть. Но… не тут-то было. Только предались дреме, как в кубрик спустился командир нашей БЧ-5 старший лейтенант В. Калабанов и объявил: «Кто хочет на ДМБ?» Конечно, хотели все, но он сказал, что сегодня уходят только Боярский и Соловьев. Тут уж не до сна! Надев парадную форму, мы дружно пошли в штаб оформлять надлежащие документы. Все оформив, все заполучив, вернулись на корабль и стали ждать торжественного момента, когда строится весь экипаж, нам читают перед строем приказ, награждают грамотой, говорят уйму пожеланий…
В тот день кроме нас увольнялся и старшина 2 статьи Ян Разна - командир отделения рулевых.
Выполнив весь обряд прощания с сослуживцами, мы пошли к трапу, покидая свой ставший таким родным корабль. А в это время на всю мощь, по всему кораблю зазвучал марш «Прощание славянки». Мы знали, что сегодня звучит в нашу честь, только для нас. Такова морская традиция! Тот, кто будет меня замещать на боевом посту, берет мой чемодан, и мы уходим с корабля, отдав на трапе последний раз честь корабельному флагу.
А щемящая сердце и душу мелодия марша все звучит и звучит - до самого КПП Усть-Рогатки.
Попрощавшись с провожающими, мы уходим на «гражданку», а они возвращаются продолжать наше дело. До свидания служба, до свидания Кронштадт!
На остановке мы сели в автобус и поехали на пирс, чтобы оттуда добраться на Большую Землю.
Прибыли в Ломоносов, а уже оттуда, на электричке, поехали в Ленинград.
Так как поезд домой в Калининград уходил на следующий день, а на тот момент был только вечер и делать было нечего, мы с Валерой решили навестить шефов корабля. Нашему появлению в их обители они очень обрадовались. Девчата быстренько подсуетились, накрыли стол, и мы пригубили за встречу, за окончание нашей службы. Потом пошли бродить по вечернему Ленинграду.
К утру приехали на Витебский вокзал: оттуда лежал путь домой. Проводы и сам отъезд были трогательными…
После увольнения в запас мне еще дважды пришлось надевать форму: в в1969 году, когда была объявлена мобилизация. Тогда меня забрали прямо с занятий в техникуме, второй раз - в 1977 году. Тогда на месяц призвали в Таллин, в учебный отряд.
С тех пор меня уже не тревожат. Но форма морская - всегда на «товсь». А флот, родной корабль, Кронштадт - всегда в душе.
Чеслав БОЯРСКИЙ