Борис Орлов
*  *  *
«Наш паровоз, вперед лети…»
Из песни.
Наш паровоз летел…
В расход пускали робких.
Еще один рывок!
Еще один прыжок!
И нацию сожгли,
как будто уголь в топке.
Чтоб жить при коммунизме
хорошо.
Наш паровоз летел вперед…
Под перегрузки
Пар выходил в гудок.
И в пламени знамен -
Ах! - как же он горел,
народ - великий - русский,
Во благо всех других народов
и племен.
«Вперед, вперед лети!» -
у нас сердца из стали.
Интернационал.
В Кремле - оваций гром.
И паровоз летел!
Но шпалы разобрали
На полустанке, рельсы
сдав в металлолом.
*  *  *
Отними у меня Россию -
Что останется у меня?
Н. Рачков.
Ты пришел нас грабить,
подлый тать?
Будешь проклят,
а не вписан в святцы.
У меня Россию не отнять -
Я не раб, чтоб без нее остаться.
Не на кого злиться и пенять:
Наши судьи - предки и потомки.
У меня Россию не отнять -
Велика… Не сухари в котомке.
Я на вспышки злобы и огня
В бой пойду,
чтоб с недругом сразиться -
У меня Россию не отнять
Потому, что я - ее частица.
*  *  *
Губки подкрасит
и выщиплет бровки,
Любит безделье, веселье и блуд.
Клейма порока - татуировки,
Как скорпионы, по телу ползут.
Юбку поднимет и глазки закатит,
И позовет пошлым
жестом в бордель.
«Как тебя звать-то?»
В ответ: «Демократия».
Ей депутаты стелили постель.
*  *  *
Нас называли варварами, гоями,
большевиками, оболгав сполна.
Идеями, как пестрыми обоями,
Оклеена великая страна.
Мы русские -
не красные и белые! -
Нам собирать
одну большую рать.
Но чтоб увидеть,
сколько зла наделали,
Со стен обои надо оборвать.
На выставке авангардистов
Без рук, слепые, криворожие -
Царит порок, потерян разум.
Когда душа больна безбожием,
Она подобна унитазу.
И плоть, и душу исковеркало -
Бездарно, примитивно, пусто.
Авангардизм - кривое зеркало
Литературы и искусства.
*  *  *
Сказал поэт:
«Я, словно иностранец
В своей стране…»
Потерян путь отцов.
Среди моих друзей
немало пьяниц,
Но нет средь них
двуличных подлецов.
Густым туманом
скрыты предков лица.
История страны - с чужим лицом.
Но знаю то,
что пьяница проспится,
А вот подлец подохнет подлецом.
*  *  *
Памяти А. Сушко.
Нас в земные закрома
Смерть ссыпает, роя ямы.
Город-кладбище. Дома -
Обелиски над костями.
Уголь каменный… А в нем -
Джунгли, динозавры, блохи.
Мы на кладбищах живем,
Где покоятся эпохи.
*  *  *
Памяти Валерия Федоровича Полосина.
Мы уходим из жизни,
как выходят из боя,
Сделав все, что смогли,
перед вечным покоем.
Мы любили народ,
жили честно и просто,
Чтили предков,
лежащих на древних погостах.
Из заморской валюты
не делали культа.
Нас взрывали, как мины,
инфаркты, инсульты.
Чтоб мы гибли в неверии
и криминале,
Нам чужие идеи,
как яд, подсыпали.
И добры, и доверчивы
русские люди.
Бог простит за наивность,
а время рассудит.
*  *  *
Расскажи мне,
что такое - старость.
Старость - стать,
рассудочность, усталость.
Но костлява стать
и слаб рассудок,
Устаем от маршей и побудок.
Старость - детство то,
что задержалось,
И к себе отчаянная жалость.
Старость - то, в чем каяться
осталось,
То, о чем - уж точно! -
не мечталось.
Расскажи мне,
что такое - старость:
Время, что - не жить -
дожить осталось!
*  *  *
Не влюблялся прилюдно.
Жил иголкой в стогу.
Мне с тобой неуютно,
Без тебя не могу.
Мир греховно-порочен
В женском блеске зеркал.
Не искал тебя в прочих -
Их в тебе отыскал.
Пенье детского хора.
Вечер в темном окне.
Ты - моя Айседора
И моя Шаганэ.
*  *  *
Пьет лошадь тихо воду
из колоды.
Все лето на лугу цветут цветы.
Стараюсь жить так,
как живет природа:
И без гордыни, и без суеты.
Лью воду в самовар
и в рукомойник
Из родника.
Жизнь красоты полна.
Чем меньше расстоянья,
тем спокойней
И медленней уходят времена.
*  *  *
От холода, как будто от наркоза,
Уснул в снопах
на поле поздний лен.
Осенняя раздетая береза -
Последний лист похож
на медальон.
Село и поле
в колокольном звоне,
Блестит на крышах
снежная пыльца.
Но образ Чудотворца на иконе
Отогревает души и сердца.
*  *  *
Метет метель.
А под речным мостом
Текут снега.
И не отыщешь брода.
Поет скворечник
деревянным ртом
О птицах, улетевших
к теплым водам.
Ни ворон в кроне,
ни в подполье мышь
Не зашуршат.
Темно в ночном безбрежье,
Текут снега
в деревне выше крыш.
И, словно половодье,
полноснежье.
Бессмысленны и слава, и почет.
Мусолишь, словно флейту,
сигарету.
Текут снега. И тихо ночь течет.
И сонно жизнь течет,
впадая в лету.
*  *  *
Цветут на кладбище цветы,
Шмели лохматые летают.
Здесь нет житейской суеты,
А тишина стоит святая.
Душа умчалась в синеву,
И сердце чуткое не бьется.
Ребенок выдохнет: «А-у»,
Но мать уже не отзовется.
И посиди, и помолчи,
Развей, как прах, земные страхи.
Здесь над могилами грачи
Грустны, как черные монахи.