Прошедшие 15 лет были грустными временами для Российского Военно-Морского Флота, когда он без войны, в условиях мирного времени оказался практически в таком упадке, который, может быть, переживал только после трагедии у острова Цусима. Еще недавно один из флотских руководителей заявлял, что флот России будет береговым, и в соответствии с этими взглядами планировалось иметь и соответствующий корабельный состав. К счастью, реальная обстановка заставила политическое и военное руководство России объективно взглянуть на роль ВМФ в современных условиях.

 

В своем Послании Федеральному собранию 10 мая 2006 года президент В. Путин отметил, что «у нас с вами должны быть Вооруженные Силы, способные одновременно вести борьбу в глобальном, региональном, а если потребуется - в нескольких локальных конфликтах одновременно». Развивая эту основополагающую идею Главнокомандующий ВМФ адмирал В. Масорин подтвердил, что «мы исходим из того, что военно-морские силы должны находиться в постоянной готовности к противодействию новым угрозам», а присутствуя на спуске корвета «Стерегущий» 16 мая 2006 года, он заявил: «Военный флот нужен в мирное время для обеспечения экономических интересов государства» («Морская газета», № 29-30, 2006). Это, по сути, объективный ответ на резкое усиление геополитических интересов ведущих держав в Мировом океане, а определенные подвижки в строительстве ВМФ для обеспечения надлежащей безопасности России с морских направлений вселяют надежду на возрождение мощного подводного флота.
Однако если для возрождения Великой морской державы требуется серьезное внимание поиску больших материальных и финансовых средств, то не меньшего внимания требует специальная и морально-политическая подготовка личного состава будущего флота. Прочной базой такой подготовки является бесценный опыт Советского ВМФ в годы Великой Отечественной войны и годы «холодной войны», в основе которого лежало воспитание советского патриотизма.
Длительное и систематическое пребывание кораблей в океане на фоне действий боевых кораблей стран НАТО, подчас агрессивного характера,  особенно США, совершенствовало боевое мастерство личного состава ВМФ, а параллельно проводимая политико-воспитательная работа формировала у советских моряков высокий уровень осознания целей и задач боевой службы, стремление обеспечить, а при необходимости и защитить интересы Советского государства в Мировом океане.
История боевой службы кораблей ВМФ СССР на просторах Мирового океана содержит массу примеров мужества и героизма, проявленных в ходе ее несения советскими моряками и можно только сожалеть, что этот опыт и героические примеры слишком мало освещаются в военной и флотской прессе. А ведь это мощная часть фундамента патриотического воспитания флотской молодежи.
Кроме того, систематическое, а тем более длительное пребывание кораблей в морских походах является самой лучшей школой повышения боевого мастерства личного состава. Море является суровым, а порою и жестоким учителем. И немало примеров того, когда небрежность в подготовке личного состава и корабля в целом к длительному плаванию приводила к катастрофическим последствиям.
Кроме того, море, как и подобает хорошей школе, может подбросить самую неожиданную ситуацию, разрешение которой всегда и всецело будет зависеть от уровня профессиональной подготовки командования корабля и экипажа в целом. В качестве примера могу привести событие, которое произошло на ПЛ С-222, на которой я служил в качестве заместителя командира на Северном флоте.
В апреле 1957 года после небольшого ремонта экипаж ПЛ под командой капитан-лейтенанта В. Свешникова сдал с высокой оценкой все курсовые задачи. Помогло и то, что экипаж был хорошо сплаванным и морально готовым к выполнению любой задачи. И такая задача не заставила себя долго ждать.

 

Командование СФ направило ПЛ на выполнение специальной  задачи в северные широты с максимально возможным недопущением своего обнаружения любыми кораблями. Две недели плаванье ПЛ проходило благополучно и успешно. Настроение экипажа было отличным. Но неожиданно заболел корабельный врач В. Аникин. К несчастью, у него оказался аппендицит и операцию, естественно, сделать было некому. Попытка уменьшить боли в течение двух дней медикаментозным путем не увенчалась успехом. Более того, врач заявил, что если в течение двух суток не будут приняты радикальные меры, то начнется перитонит. Выполнение нашей задачи проходило в районе, который был в стороне от оживленного движения иностранных кораблей. Да и кораблей СФ поблизости не наблюдалось. Мы, естественно, дали радио командованию о случившемся происшествии на борту ПЛ. Через пару часов была получена шифровка: свернуть выполнение задачи и максимально возможным ходом возвращаться в базу.
Команда была немедленно выполнена, мы легли курсом на базу, но состояние врача ухудшалось. Медбрат старший матрос выполнял все меры. предложенные врачом, в том числе прикладывали лед к воспаленному месту. Но врач заявил, что у него развивается перитонит. Об этом немедленно было дано радио командованию и через некоторое время на ПЛ пришла шифровка: сменить курс и выйти в точку с соответствующими координатами, а с приходом в заданное место находиться в подводном положении (в этом районе было массовое движение иностранных кораблей) и всплыть только после взрыва трех гранат.
Как потом выяснилось, командование Северным флотом принимало все меры, чтобы оказать помощь нашему врачу, выслало из Североморска сторожевой корабль с хирургом, но ему надо было несколько суток, чтобы встретиться с нашей ПЛ. А в это же время в Североморск возвращался из боевой службы в Средиземном море эскадренный миноносец, и он оказался ближе к району пребывания нашей ПЛ, чем корабль, вышедший из Североморска к нам на помощь. И, к нашему счастью, а особенно нашего врача, на эсминце находился флагманский хирург Северного флота. Поэтому командование приказало эсминцу максимально возможным ходом выйти в точку с координатами, которые были даны и для нашей ПЛ.
Весь экипаж ПЛ, как и свойственно подводникам, переживал за врача и каждый, как мог, пытался высказать ему свое рас-положение, а когда была получена команда изменить курс и максимально быстро выйти в точку встречи с эсминцем, то надо было только видеть личный состав БЧ-5, который стремился безаварийно дать максимально допустимую скорость подводной лодке. Одновременно на ПЛ выпускались боевые листки, которые в своих материалах поддерживали боевой настрой экипажа на максимальные усилия по обеспечению успешного выполнения задачи по выходу в заданную точку и своевременно. А комсомольское бюро под руководством комсорга, чудесного специалиста, старшины команды РТС выступило по лодочной трансляции с обращением ко всему личному составу, и особенно к БЧ-5 - приложить все усилия, чтобы «доктор Вася» был как можно быстрее доставлен в точку встречи. Кстати, содержание обращения было сформулировано удивительно емкими словами штурманом корабля В. Ленинцевым, весьма уважаемым офицером на корабле и организатором художественной самодеятельности на ПЛ. Может быть кое-кто из современных читателей выразит иронию по поводу этих слов, но то было благодатное время, когда воспитательная работа четко увязывалась с решаемыми задачами, что в итоге давало прекрасные результаты.
Благодаря усилиям всего экипажа и, особенно, благодаря мастерству штурмана корабля В. Ленинцеву, ПЛ вышла в заданную точку встречи с удивительной точностью: когда после условленных трех взрывов гранаты лодка всплыла в надводное положение, то эсминец находился от нас всего в одном кабельтове.
К этому времени больной врач был принайтован к специальным лодочным санитарным носилкам для передачи на эсминец и вынесен на ходовой мостик. Но мы были серьезно обеспокоены возможностью передачи врача на эсминец. Дело в том, что море встретило нас совсем неприветливо. Волна была выше 5 баллов. Когда ПЛ попыталась подойти к наветреннему борту эсминца, крупный корабль своим якорем сделал пробоину в легком корпусе носовой части ПЛ. По УКВ начались переговоры командира эсминца с командиром ПЛ о возможных вариантах передачи доктора на борт эсминца. В результате было принято решение: спустить шлюпку с эсминца и на нее передать носилки с врачом. Но на большой волне спустить шлюпку на воду была определенная опасность и требовалось большое мастерство моряков. Боцман эсминца и его шлюпочная команда обладали таким мастерством, судя по тому, как они быстро и сноровисто спустили шлюпку, несмотря на штормовую волну. Но сложности продолжались, большая волна не позволяла шлюпке подойти к ПЛ. И тогда больной врач предложил: к санитарной койке вместе с ним привязать пробковый матрац, выстрелить бросательный конец, чтобы его поймали в шлюпке, другим концом бросательный привязать к санитарной койке и бросить ее вместе с врачом в воду. После переговоров с командиром эсминца было принято предложение врача и осуществлено с большим мастерством моряками на шлюпке. Они приняли бросательный конец, быстро вытащили врача из воды и блестяще провели передачу его на борт эсминца. И очень своевременно, так как у врача В. Аникина начался опасный процесс. Флагманский хирург флота сразу же произвел операцию, и только благодаря его высокому уровню квалификации, врач был спасен. После прихода в Североморск, он был помещен в госпиталь, пробыл в нем три месяца из-за тяжелых осложнений и был демобилизован по состоянию здоровья. Но главное, он остался жив. Жив благодаря заботе командования СФ, благодаря заботе и воинскому мастерству экипажей ПЛ и ЭМ, но особенно благодаря мастерству флагманского хирурга СФ.
Позже ПЛ С-222 была в составе этого же экипажа переведена на ТОФ. Сплоченность, высокий уровень специальной подготовки и воспитательной работы офицеров, позволил экипажу лодки благополучно пройти Северный морской путь, и по приходу на Камчатскую флотилию она оказалась единственной из пришедших лодок, которая по состоянию механизмов готова была снова выйти в море для выполнения очередной задачи.