|
Борис ОРЛОВ
Россия -
небесное царство
* * *
Город трезубцев Нептуна,
На остриях - фонари.
В сети решеток чугунных
Ливень заплыл до зари.
Жабами у светофоров
В лужах присели такси.
Рыбий у города норов -
Вязнет в дожде и грязи.
Радужный свет ресторанов.
Туч китобрюхих стада.
Словно на дне океана,
Давит на плечи вода.
РОДИНА
Николаю Михину.
Ей не стоять с протянутой рукой -
Смиренье и безумие в очах.
Идеей сучковатой, как клюкой,
Стучит, неся пожитки на плечах.
К деревьям жмется
разношерстный люд.
А если избы выстроятся в ряд,
Подножки ставят
и в лицо плюют,
И на суму завистливо глядят.
То пламя спора, то молчанья лед -
Дуй в дудочку
или в свисток свисти!
Страна по тракту времени
бредет,
Эпохи, как ночлежки, на пути.
От счастья ли, от горя ли пьяны -
То скрипка в души плачет,
то баян.
Поэты -
слезы странницы-страны,
Упавшие в безвестность,
как в бурьян
* * *
Покой. Весна. Цветные сны.
Туманов белых дюны.
От ландышевой седины
Я чувственный и юный.
В снах девушки спешат ко мне -
Побольше света им бы.
Я в ландышевой седине
Душою чист, как в нимбе.
* * *
Эпоха в центрифуге
жизни вертит,
Обламывая когти и клыки.
Чиновники ничтожны,
словно черти.
Поэты, будто птицы, высоки.
Нам больно, но живем
в своем народе.
Сердца взрывает общая беда.
Чиновники приходят и уходят,
Поэты остаются навсегда.
* * *
Рыдают и хохочут до упаду -
Во мраке мыслей
не видать ни зги.
Друзья, что говорят святую правду,
Для грешников страшнее,
чем враги.
Мы правду говорим!
Мы не скрываем
Того, что видим, -
нет правдивей драм.
Мы на себя огонь не вызываем,
Но бьют по нам сильней,
чем по врагам.
* * *
Бессонница. До третьих петухов
Я комкаю воспоминанья грубо.
Грызите черный хлеб
моих стихов,
Но осторожно - не сломайте
зубы.
Горит, как в печке, в сердце
огонек утраты -
Позабыло сердце ласку.
Я тесто замесил и хлеб испек,
Но много было горя на закваску.
Не режьте, а ломайте -
Горьких крох накопится немало
в рыхлой горке.
Черствеет черный хлеб
моих стихов…
И проступает соль
от слез на корке.
* * *
Владимиру Косареву.
Власть всегда темнила
и лукавила -
Для народа нет единых норм.
Жизнь - игра…
И в ней меняют правила
С помощью восстаний и реформ.
Но и во дворце,
и в тесной комнате
Есть икона для бесед с Творцом.
Проливая кровь чужую, помните:
Жизнь - игра
с трагическим концом!
* * *
Иеромонаху Александру (Фауту).
Рассветная дымка.
Закатная мгла.
А день обожжен, словно глина.
И купол небес, и церквей купола.
От солнца до солнца равнина.
Вдали от России
я жить бы не смог.
Любовь к ней -
для сердца лекарство.
Россия не Запад, но и не Восток.
Россия - небесное царство. Маргарита
 ЯРКОВА
Из цикла «Скупые мазки»
1.
Скупые мазки
в черно-серой палитре.
Горы в тумане, и к хижине тихой
Спешит по тропе
одинокий путник.
Какое пространство
в маленькой раме!
2.
Танка. Всего-то пять строк.
Тянутся вязью слова.
Коротко. Емко.
Поэт смотрит
на мир философски.
Строки прочтя, помолчу -
Так глубока эта мысль.
3.
Платье, простое по форме,
Стан облегает японки.
Роза одна в волосах.
Сколько гармонии в этом
Строгом и скромном наряде!
4.
Чай в пиале - ритуал:
В позе, в убранстве жилища,
В чаше с изящным рисунком.
В тонкой циновке напольной.
Не насыщенье желудка
этот напиток богов.
5.
В старом осеннем парке
Дышит природа, живет.
Листья
В цветном наряде
Бал свой прощальный правят.
6.
За ночь снег первозданный
Украсил весь город,
Побелил, освежил и очистил его.
Я стою у окна, и цепочка следов -
Словно графики четкий рисунок.
7.
Ожиданье весны
в восемнадцать лет.
Пробужденье
живительных токов природы.
И биение сердца
в предчувствии счастья.
Новизны этой радостной
Нынче уж нет…
* * *
Что ты, звезда, мигаешь?
Знаки твои непонятны.
То ли души родные
На связь со мною выходят.
То ли напомнить мне хочешь
О краткости бытия…
* * *
Какой нынче ветер жуткий!
Как существо живое.
Он воет и гнет деревья.
Удары яблок о землю
Печалью меня наполняют.
* * *
Ребенок бежит по лугу,
Босой, по траве зеленой.
И лепет его сливается
С пением радостным птиц.
* * *
Времени бег быстротечен,
Но непрерывен.
 Я чувствую это тогда,
Когда открываю книгу,
Написанную в прошлом веке.
Когда я в музее смотрю
на картину
Восемнадцатого века.
Когда вижу, как рука археолога
Извлекает, очищая от земли,
Черепки старинной вазы.
Я с трепетом молюсь
Перед иконой пятнадцатого века.
И, глядя на траву,
Пробивающуюся ранней весной,
Думаю: «Эта трава росла тут
И в десятом веке.
И на эти же звезды
Смотрели мои пращуры
Пятнадцать веков назад».
|
