Жизнь, отданная морю

Как сейчас, вижу его: среднего роста, подтянутый, аккуратный, брюки наглажены, и, что было характерно для него, всегда с улыбкой на лице. Курсанты его любили и как преподавателя, и просто как человека. Вокруг него всегда была толпа - Шиферман любил рассказывать что-нибудь интересное, а для нас это было очень важно, мы ведь тогда все впитывали в себя, как губка. И хороший морской рассказ был нам нужен, как воздух, как само море, он оставался с нами на всю жизнь.
На занятии спрашивал строго, но никто никогда и не думал обижаться. Бывало, сделает курсант ошибку при прокладке и задумается, никак не может понять, где он ошибся. Шиферман неторопливо подходит и, конечно, с первого взгляда все видит.
- Голова! Запомни: ветер дует в компас, а течение течет из компаса.
«Голова» - это было любимое его слово. Оно звучало хотя и укоризненно, но в то же время как-то по-дружески, не обидно.
Или:
- Задача на сближение вплотную решена неверно. Посмотри - видишь, пеленг изменяется?
И сразу все становилось ясно. Курсант хватал резинку, стирал с карты неверно проложенный курс и погружался в новые расчеты.
А случаи при решении задач курсантами бывали самые разнообразные, а иногда даже и забавные.
Как-то во время учебной штурманской прокладки в кабинете навигации у одного курсанта курс прошел через небольшой островок. Тогда незадачливый штурман, не утруждая себя длительными поисками сделанной им ошибки, взял да и счистил с карты лезвием бритвочки злополучный островок, так некстати оказавшийся на пути его корабля.
В училище часто практиковали конкурсные навигационные прокладки, насыщенные разнообразными тактическими задачами, торпедными атаками, навигационными и астрономическими определениями места, и, конечно же, все это сопровождалось ведением навигационного журнала. Решали на точность, аккуратность и быстроту. Победитель получал приз - комплект прокладочного инструмента или учебник.
Признаюсь честно - первого места мне занимать не приходилось, а второе как-то занял. Подходит на другой день Шиферман неторопливой своей походочкой, и говорит, улыбаясь:
- Голова! Чуть-чуть не занял первого места. А мог бы, да вот в навигационном журнале немного напартачил. Разберись!
Это уже звучало как награда.
Ошибки нужно было тут же разобрать, извлечь урок.
А вот как вспоминает Степана Александровича мой товарищ по выпуску 1941 года инвалид Отечественной войны Михаил Петрович Иваницкий.
«Кто из преподавателей через 45 лет остался в памяти, как яркая звезда, так это Шиферман. Он курсантов принимал как старший товарищ. Мягкий в обращении и высшей квалификации специалист. С ним было интересно, легко и радостно. Он обладал большим чувством юмора и доброжелательности.
Помнишь, занятия в противогазах? Некоторые засыпали. Тихонько подходит, карандашом по очкам постучит: «Голова, проснись!» И пойдет дальше.
Он был человек умный, добрый, веселый и требовательный. С таким можно идти в разведку.
Впоследствии на практике мне очень помогала его учеба, особенно при маневрировании. Я наловчился в уме решать задачи на маневрирование с точностью 2о-3о. Пока штурман решит на планшете, а корабль уже выполняет маневр. Чуть-чуть подправишь, и пошел».
Сейчас мне вспоминается боевой поход крейсера «Молотов», на котором я служил командиром электронавигационной группы (младший штурман). В тяжелом ночном бою под Феодосией в ночь на 3 августа 1942 г. взрывом торпеды была оторвана корма. Крейсер тогда описал две циркуляции влево - рулевой эффект создавала загнутая взрывом обшивка. Потом справились, управляли машинами, но корабль непрерывно отклонялся от курса на 30о-40о то в одну, то в другую сторону. Прокладку на карте я, с одобрения командира БЧ-1 (старшего штурмана) капитан-лейтенанта З.Д. Кротова, вел способом Домогарова - одномильными отрезками по средним курсам из замеченных в начале и конце одной мили. Это через каждые 4 минуты (наша скорость была 15 узлов), и так в течение двадцати часов. Этому способу нас научил Шиферман. Так и шли своим ходом до нашей базы Поти. Невязка была малой - несколько миль.
Потом флагманский штурман Черноморского флота капитан 3 ранга Ю.П. Ковель (впоследствии вице-адмирал, начальник Оперативного Управления Главного Морского Штаба), проверяя навигационный журнал, который я вел в бою и на переходе, написал на странице журнала:
«Несмотря на тяжелые условия боя, навигационный журнал велся правильно». И расписался.
А там, например, есть такие записи:
«01-27. Торпеда противника попала в корабль». Или:
«Корабль не слушает руля» (потом выяснилось, что руля уже не было). Ну и, конечно, все курсы, обороты машин, отсчеты лагов… И так через каждую милю.
А после полудня, когда крейсер находился в районе Сухума (по современной транскрипции - Сухуми), запись на правой странице:
«По морскому обычаю похоронены в море убитые в ночном бою четыре краснофлотца». И, конечно, время, отсчеты лагов и координаты.
Вот тогда в этом походе, прокладывая курсы корабля способом Домогарова, вспомнил я капитан-лейтенанта С.А. Шифермана и наши бесконечные, а порой даже утомительные, тренировки.
А после сдачи государственных экзаменов в марте 1941 г. курсанты подарили Степану Александровичу два серебряных портсигара. На одном из них выгравировано:
«Капитан-лейтенанту С.А. Шиферману в знак горячей признательности за переданные нам знания. Курсанты 453-го класса ЧВВМУ. 1 октября 1937 г. - 3 марта 1941 г.».
На другом портсигаре гравировка гласит:
«1941 г. Учителю и воспитателю капитан-лейтенанту С.А. Шиферману от благодарных воспитанников - выпускников 445 класса».
В этом классе портсигар, в присутствии всех курсантов класса, вручал капитан-лейтенанту Шиферману курсант Д.Г. Свалов. После команды «Смирно!» он произнес подготовленную и одобренную классом краткую и торжественную речь. Слушая ее, Степан Александрович хотел казаться строгим и официальным, но это у него получалось плохо - по всему чувствовалось, что он глубоко растроган и взволнован.
Давно уже нет на этом свете Степана Александровича. Нет уже и многих его учеников, но портсигары эти бережно хранятся его женой - Зинаидой Арсентьевной. Потом они перейдут к дочерям - Людмиле и Нине, а потом к внукам. Память о штурмане С.А. Шифермане будет жить и тогда, когда уже не будет никого из тех, кто учился у него и кто дарил ему эти портсигары.
Родился Степан Александрович в 1908 г. в Варшаве. Его отец - портной, работал в Варшаве по найму1 . В 1914 г. был мобилизован в армию и вскоре на войне пропал без вести. В том же году его жена с шестилетним мальчиком переехала из Варшавы в Симбирск, а в 1922 г. - в Баку.
Военно-морского училища Степан Александрович не оканчивал. В 1927 г. он окончил в Баку Мореходное училище, получил диплом штурмана малого плавания и начал плавать на торговых судах. А уже через год Бакинская испытательная комиссия морского флота присвоила ему звание штурмана дальнего плавания.
На военно-морскую службу вступил в декабре 1930 г.2 , и вмае следующего года зачислен курсантом Учебного отряда Черноморского флота (г. Севастополь). В 1933 г. плавал на эсминце «Фрунзе» ЧФ, на котором в мае того же года, еще не имея офицерского (тогда «командного») звания, был допущен к самостоятельному несению вахтенной службы и стал выполнять обязанности вахтенного командира (теперь - «офицера»). С ноября 1933 г. выполняет обязанности штурмана (командира БЧ-1) эсминца «Петровский». В начале 1935 г. его посылают учиться на СККС3 в штурманские классы. В том же году ему присваивают первое офицерское звание.
Окончив в 1936 г. классы, Шиферман возвращается на Черноморский флот, где плавает на боевых кораблях в должности штурмана, сначала на эсминце «Дзержинский», а затем на новейшем тогда корабле лидере «Харьков».
В конце 1937 г. Степан Александрович назначается флагманским штурманом бригады эсминцев ЧФ, а через месяц его, способного и отлично знающего штурманское дело, назначают преподавателем в Военно-Морское Артиллерийское Училище им. ЛКСМУ (Севастополь), где он читает Навигацию. Через два года успешной преподавательской работы его переводят в новое Черноморское Военно-Морское Училище (в 1940 г. оно стало Высшим), где он читает курс Тактической навигации.
В августе 1941 г. ЧВВМУ эвакуировано из Севастополя в Ростов-на-Дону, а в ноябре того же года, когда фронт приблизился и сюда, училище было расформировано, а курсанты направлены в морские стрелковые бригады4 .
С ноября 1941 г. по февраль 1942 г. С.А. Шиферман служил в Отдельном Донском Отряде (ОДО) Азовской военной флотилии5 , и в составе этого Отряда участвовал в боевых действиях с противником. В то время Азовская флотилия и ее боевой отряд кораблей - ОДО - вели на Азовском море и в низовьях Кубани активные боевые действия против фашистов, сдерживая их порыв. Следовательно, Степан Александрович непосредственно, лично, участвовал в этих тяжелых боях.
Мой сокурсник по училищу кавалер семи орденов капитан 1 ранга Иван Онуфриевич Рогальский, тогда командир канлодки «Ростов-Дон», написал мне о тех жарких боях под Ростовом и на Кубани. Так, в боях за Таганрог КЛ «Ростов-Дон» получила до 300 пробоин, а из 83 человек, находившихся на ее борту (в это число, кроме экипажа корабля, входили эвакуированные из Таганрога, в живых осталось только 13.
В марте 1942 г. Шифермана назначают старшим преподавателем Каспийского Высшего Военно-Морского Училища (КВВМУ), а в августе того же года- штурманом Астраханской Военно-Морской базы Каспийской военной флотилии6 . В этой должности Степан Александрович с 1.08.42 г. до 15.02.43 г. участвовал в боевых действиях под Сталинградом. Доставлял в Сталинград военные грузы и войска, эвакуировал раненых. А в это время немцы вышли к Волге и держали под прицелом все подходы к Сталинграду. В числе военных наград Степана Александровича имеется медаль «За оборону Сталинграда».
В конце апреля 1944 г. Степан Александрович получает назначение на пост флагманского штурмана Каспийской военной флотилии.
А 15 мая 1945 г., через 6 дней после окончания Великой Отечественной войны, при исполнении служебных обязанностей, капитан 3 ранга С.А. Шиферман погиб.
В тот день во время учения, проводившегося на флотилии, Степан Александрович вылетел на разведку на самолете в южную часть Каспийского моря. Самолет (по сведениям, это была американская летающая лодка «Каталина») вел летчик Герой Советского Союза Шейн. Через некоторое время связь с самолетом прекратилась, и на базу (Баку) он не возвратился. Самолет найден не был, и причина его гибели осталась неизвестной.
А через месяц после катастрофы, между Ленкоранью и Астарой, рыбаки обнаружили выброшенный прибоем труп. Удостоверение личности, сохранившееся в нагрудном кармане кителя, утверждало, что это был капитан 3 ранга С.А. Шиферман.
Через неделю таким же образом был найден труп стрелка-радиста, а еще дней через десять - пилота Шейна.
Хоронили их отдельно, после того как доставляли в Баку. Жена Степана Александровича - Зинаида Арсентьевна вспоминала, что ее муж был в запаянном цинковом гробу, который находился внутри деревянного. Вскрыть гроб ей не разрешили. И еще она помнила, что было много цветов.
Так трагически оборвалась жизнь нашего воспитателя и учителя. И очень хочется рассказать, хотя бы кратко, о его жизни. Могут, конечно, найтись и такие, которые скажут: «А зачем это нужно - помнить старое? Ведь то, что прошло, уже не вернется».
Неправда, старое возвращается. Я говорю об отношениях людей друг к другу, к своему делу, долгу, к Родине. И это очень важно для тех, кто придет после нас. Ведь без прошлого нет ни настоящего, ни будущего.
1 Образованное в 1815 г. Царство Польское до 1917 г. входило в состав Российской Империи, а в 1850 г. между Россией и Царством Польским была ликвидирована таможенная граница.
2 ЦВМА, личное дело С.А. Шифермана, инв. № 18659.
3 СККС – Специальные Классы Командного Состава, впоследствии СКОС – Специальные Классы Офицерского Состава.
4 После войны училище восстановлено в Севастополе.
5 Справка: ЦВМА, № 2222/П, 27.04.78 г.
6 Справка: Штаб Астраханской ВМБ, № 1202/4, 18.02.43 г.