|
И звон мечей, И звон монет
Анатолий КРАСНОВ
* * *
Ты снова ни здесь и нигде,
Ты в мыслях без ада и рая…
И стругом бежит по воде
Закат, парусами играя.
Он синею краскою смыт…
Спешит, как на колокол, вечер.
И долго шумит и шумит
Деревьев зеленое вече.
* * *
Все есть в сенате древних лет:
Лукавство, ссора, обличенье
И звон мечей,
И звон монет,
И к славе страстное стремленье.
Еще не гибнет он в огне…
Но есть ли в сем ареопаге
И слово о родной стране,
И мысли о народном благе?
ДУЭЛЬ
Все высоко, и радость взора,
Как взгляд ребенка, чистый снег,
И к небесам восходят горы,
Как в дни смятенья, человек.
Предупреждающего крика
Подобьем прогремит гроза…
И рухнет автор «Валерика»,
И Бог смежит ему глаза.
* * *
И назвали незримого Богом,
Что б ни сделал
неведомый, - прав…
Только там,
за небесным порогом,
Ни людей, ни деревьев, ни трав.
Даже бледного нету растенья,
Даже мошке немой не скакать
И поэтому слов возмущенья
Никогда никому не сказать.
Не с того ль даже мелкая сошка,
А тем боле правитель иной,
Богоравными стать
хоть немножко
Так и тщатся при власти земной.
* * *
Не как пассаты или бризы,
На радость сердцу и очам, -
Гипертонические кризы
Приходят тайно по ночам.
Или по утреннему часу,
Когда в природе легкий сплин,
Берут иного, как сберкассу
Иль ювелирный магазин.
Уже ни фута там, под килем,
А только смертная тоска,
Когда такой приходит киллер
И не дрожит его рука.
Тогда прощайте все капризы
И сладкий стон, и сладкий сон…
Пусть лучше к нам
приходят бризы,
Пассат и маленький муссон.
* * *
Ударом волн
Разрушен берег,
Повис над морем
Старый дом,
Скрипят распахнутые двери,
И ветер ходит ходуном…
Он станет песнею пропетой,
Вот-вот к нему забудут след…
Так мы висим
Над бездной лет,
Когда-то названною
Летой.
* * *
Хвала, хула или навет
Ничто, коль вспыхнули порывы…
И я почти пятнадцать лет
Писал «Библейские мотивы».
И никакой не богослов,
И вовсе не интерпретатор,
Я был во власти вещих слов,
Сам по себе смиренный автор.
Не строя зданья на крови,
Я шел, как я хотел, не криво…
Мотивы жизни и любви, -
Первостепенные мотивы.
* * *
Я никогда не стану мэром,
Но не скажу при том: увы…
Уж лучше быть пенсионером
Иль некой мысли пионером,
Гуляя около Невы.
Она, конечно же, не Лета,
Но все уносит, как и та…
Как я любил в иные лета
Ее разглядывать с моста.
Ее гранит, как охраненье…
Вот разных шустрых струй теченье,
Как неких судеб завихренье
И там, вдали, исчезновенье, -
Как эта истина проста…
Вожди, генсеки или мэры
Порою тоже, как химеры,
Они бездарны или серы,
Как из цемента монумент.
Нет, все же лучше вдоль гранита
Над этой вечною Невой
Гулять и слышать звон копыта
По потрясенной мостовой.
* * *
Весь день я бродил полусонным,
Не строил ничто, не сажал,
В сиянии лунном огромном
Потом в сновиденьях лежал.
Мне снились другие планеты,
Блужданья космических тел,
И сам я со скоростью света
Куда-то летел и летел.
Мое сохранялось сознанье
И билось как пламя во мне
И древнее, древнее знанье,
И то, что возникло во сне.
Я видел каналы сухие
И город, являвший погост,
Кипение водной стихии,
Разор человеческих гнезд.
Едва я тому ужаснулся,
Томимый какой-то виной,
С биением сердца очнулся
И долго лежал под луной,
Мое отдыхало сознанье,
Как берег с утихшей волной,
Я чувствовал свет мирозданья,
Дыхание жизни земной.
АВТОГРАФ
Мы вместе
Всю ночь до рассвета,
Но вдруг заспешила она
И вот уже в платье одета,
Устала, немного бледна.
На тонкие руки
Перчатки
Надела, ступив за порог,
Оставив в раскрытой тетрадке
Автографом несколько строк.
* * *
О, Русь, тебя храни судьба,
Еще неведомые силы…
Как долго ты была слепа
У края собственной могилы.
Тебя обманывали все,
И лжепророки и генсеки,
Ты гибла в утренней росе
На комариной лесосеке.
Тебе, смеясь, сулили рай
И гнали в мерзлые бараки,
Ввергая тот иль этот край
В свои бесчисленные драки.
А ты стираешь пот со лба
Над позабытой бороздою…
О, Русь, хранит тебя судьба
Под возрожденною звездою.
Владимир НИКИТИН
БЕЗВРЕМЕННИК
Меж травинок,
тронутых морозцем,
Из размытой моросью земли,
Через корку глиняной коросты
Свежие росточки проросли.
Силой жизни
пробивались к свету,
Но дорога, видно, подвела -
Не случилось народиться к лету,
Где в достатке света и тепла…
Их октябрь холодною улыбкой
Встретил, прослезился и забыл,
И оставил жить
в размокшей зыбке -
Выживать, насколько хватит сил.
Только поутру, стряхнувши иней,
Стал росток раскрывшимся
цветком:
Совершенством формы,
цвета, линий,
Божьим даром,
солнечным венком…
И как будто удивилась осень,
Загляделась в мир живой земли,
Где крылом почти касаясь сосен,
Возвращались в лето журавли…
СОН
Сыплет дождь по крыше
То - сильней, то - тише…
Будто кто-то дышит
Нервно и неровно,
Где-то там, повыше, -
Мокрый и огромный,
Спрятавшись укромно
В клочьях туч осенних,
Светлый, невесомый,
По ветру несомый,
Тёплый, белотелый
Сон мой чёрно-белый.
ВОЛНА
Словно в заводи тихой волна
Побежала от центра паденья…
Между нами ни мир, ни война,
А скорей - полоса отчужденья.
Между нами - безмолвная глушь,
Настороженность жеста
и взгляда.
Намерзает на краешках душ
Ледяной неприязни преграда, -
Между нами…
Холодные льды
И пустынь
раскалённая пустошь…
И волною от центра беды
Разбегаются чёрные чувства.
ЛУННЫЙ ЛУЧ
Я почти уже не помню
Теплоты твоей руки…
Я - никто, и ты - никто мне:
Однодневки мотыльки.
В человеческой Вселенной,
В окруженье плотских тел,
В слабом свете душ нетленных
Свет души твоей летел, -
Одинокий лучик лунный,
Словно тонкий детский всхлип,
По моим душевным струнам
Прокатился и затих.
Но оставил лёгкий, томный,
Тихий стон в натяге струн…
Я - никто, и ты - никто мне.
Ты не лжешь, и я не лгун.
Валентин ОРЛОВ
О МОЕЙ РОДИНЕ
По той родине с запахом пряным
Я тоску не могу превозмочь,
Где гуляют густые туманы,
Росы падают в звездную ночь.
Где меловые горы над речкой
Быль хранят
с тех далеких времен
И являются памятью вечной,
Нависая белесой стеной.
Где коса прозвенит
утром ранним,
И петух прокричит в тишину,
Прозвучит надо мной
голос мамин,
А я встану, ее обниму.
Обниму, а она вдруг заплачет,
Поправляя рюкзак за спиной.
Пожелает в дороге удачи,
И вернется в печали домой.
Не забыть мне часы и минуты
В этом доме резном на краю,
Добираясь машиной попутной,
В нем я детство свое узнаю.
НА РЫБАЛКЕ
Г. Савинову.
Разговор любой про воду
В дрожь бросает рыбака.
Он и в мглистую погоду
Лихо ловит судака.
Но уха не будет полной
Без леща и окунька,
Водки с перчиком холодной
И живого огонька.
Жребий брошен… И за дело
Вся компания взялась:
Кто костер разжег умело,
Мне - рыбалка удалась.
На закате клев отменный -
Успевай с крючка снимать.
Ближе к ночи, непременно,
Начинает щука брать.
Донка больше не помощник -
Спининнг в ловле фаворит…
Вдруг - рывок и хищник мощный
На крючке уже сидит.
Мастерство вступает в силу,
Торопиться тут не смей,
рыба, к счастью, утомилась
И - в подсачнике трофей.
Неспеша, костер дымился,
Слышен ложек стук глухой.
Отдых смачный получился…
И закончился - ухой.
Эта славная рыбалка
Мне являлась даже в снах
Все же рыбу стало жалко,
Что запуталась в сетях.
НА СЕНОКОСЕ
Не забыть мне запах сена
На том скошенном лугу.
Безмятежный сон бесценный
В свежесметанном стогу.
Вечер тихий, скоротечный,
Утонувший в голосах.
У костра вопрос извечный:
«Есть ли Бог на небесах?»
Песню льющую в полете,
Жаворонка с высоты.
И чарующих полотен
Щедрой русской красоты.
Где туман густой над речкой
Тает в розовых лучах.
Где волнуется сердечко
От аккордов певчих птах.
Не забыть мне сокровенный
Пыл далеких юных дней.
И в ночном обыкновенный
Храп встревоженных коней.
Раиса МЕЧИТАШВИЛИ
АБСНЫ*
С блюстительницей
в доме чистоты
Беседуем. Дела ее просты:
Ведерко с тряпкой,
горстка порошка…
Тоскует в песне женская душа,
Выводит незатейливый мотив…
Поговорим, минутку улучив,
О добрых днях,
о выпавшей судьбе -
Как исповедь - ты мне, а я тебе.
Поговорим о злобных
днях войны
(В ней - ни моей и ни твоей вины,
Но шрамы на твоем легли лице!),
О развязавшем бойню подлеце,
О виноватых, тех,
кто делит власть,
О том, где эта нечисть
родилась…
Ведут дележку Грузия, Чечня…
Жужуна, Нонна, Ада, Фатима -
Подруг хороших много у меня! -
Руины там, где были их дома.
Мужья погибли, дети и родня…
Я - ленинградка.
Мне знакома боль
Потерь, сиротства…
Господи, доколь
Из ран души
сочиться будет кровь?!
Спаси, и сохрани, и не дозволь,
Чтоб вой снарядов
рушил тишину!
Сегодня я увидела войну…
Глазницами
разрушенных домов
Глядят проспекты
в городе цветов…
Печаль и боль,
Страна Души - Апсны,
Твои мне тоже дороги сыны.
В далеком Петербурге
снятся сны
О горестях твоих, моя Апсны.
|
