Из рода Рудневых

Родословное древо указанных Рудневых происходит от Замятни, который, согласно вводной грамоте за 1616 год, имел поместье в Веневском уезде Тульской губернии. На протяжении веков все мужчины этого рода в основном служили в армии или на флоте. К этим дворянам относится и контр-адмирал Данила (Даниил по церковному) Владимирович Руднев. Он родился 11 декабря 1769 года и в 1786 году поступил в Морской кадетский корпус. С первых дней морской службы он проявил к ней прилежание и способности. Гардемарином участвовал в русско-шведской войне (1788-1790 гг.), в период которой произведен в мичманы, а в 1793 году - в лейтенанты. В 1797 году, командуя транспортным судном «Гребевальд», участвовал в маневрах Балтийского флота в Финском заливе у Красной Горки, где отличился и, от императора Павла I, награжден золотыми часами. Затем был командирован в Тульскую губернию за рекрутами. За хороший привод рекрутовS в 1798 году произведен в капитан-лейтенанты. Затем, командуя фрегатами «Автраил» и «Тихвинская Богородица», ежегодно плавал в Балтийском и Северном морях, совершал переходы из Архангельска в Кронштадт, ходил к берегам Англии. В начальный период русско-шведской войны (1808-1812 гг.) назначен командиром 77 - пушечного линейного корабля «Всеволод» и произведен в капитаны 2-го ранга. Это назначение явилось особой страницей в жизни Руднева. «Всеволод» был старой постройки (1794-1796 гг.), да к тому же оказался плохой ходок, что ярко проявилось во время похода русской эскадры в Финском заливе 14 августа 1808 года, когда на горизонте показался флот противника, состоявший из эскадры шведских судов и двух английских кораблей «Центавр» («Centaur») и «Имплекабле» («Implacable»). «Всеволод» шел концевым в составе русской эскадры и сильно отстал. Тут же к «Всеволоду» устремились английские корабли и атаковали его, нанеся ему серьезные повреждения, в результате которых «Всеволод» вообще лишился хода. На помощь поспешили русские корабли. Только тогда англичане оставили русский корабль в покое и поспешили к своей эскадре. «Всеволода» взял на буксир фрегат «Поллукс» и повел его в Балтийский порт, где находилась уже вся русская эскадра. Однако, не доходя до порта, буксир лопнул. «Всеволод» упал под ветер и, не будучи в состоянии двигаться, вскоре оказался у мыса острова Рогге, где встал на якорь. Командующий русской эскадрой адмирал П.И. Ханыков сделал распоряжение о посылке с эскадры для буксировки «Всеволода» всех шлюпок и вооруженных баркасов. «Спуск шлюпок и их подход к месту стоянки «Всеволода» заняли около трех часов, и, когда в 16 часов приступили к буксировке, оба вновь появившихся английских корабля стали быстро спускаться с наветра к «Всеволоду». Передний корабль «Centaur», разогнав картечью шлюпки, атаковал «Всеволод», которого стало прижимать к береговым отмелям». Видя безвыходное положение корабля, командир поставил его на мель и принял решение защищаться до последней крайности, а в случае захвата корабля противником взорвать «Всеволод». Чтобы сковать действия противника, Руднев приказал опустить якорную цепь, будто бы «Всеволод» находится на глубине.
Противник клюнул на эту приманку, и передний корабль «Центавр», где развевался флаг английского адмирала С. Гуда, приблизившись вплотную к русскому кораблю, сам оказался на мели. Завязался отчаянный рукопашный бой, в результате которого англичане полны были решимости взять на абордаж русский корабль. В течение часа длился этот кровопролитный бой и чем бы это кончилось, если бы не второй английский корабль «Имплекабле», который, выбрав удобную позицию, залпами всего борта решил судьбу столкновения, усеяв палубу русского корабля телами погибших и раненых моряков. Только после этого англичане проникли на «Всеволод». Все попытки стащить русский корабль с мели оказались тщетны. Тогда они его подожгли, но оставшиеся в трюме русские матросы, спасая корабль, потушили огонь. Англичане вновь подошли к «Всеволоду» и зажгли его во второй раз. И снова нашлись смельчаки, которые потушили и этот огонь. Многие из экипажа, кто умели плавать, спасались вплавь на остров Рогге. Лишь на третий раз англичанам удалось окончательно поджечь «Всеволод». Под утро, 15 августа 1808 года, страшный грохот потряс воздух. Это взорвались крюйт-камеры корабля, часть обломков которого оказались на острове, где спаслась часть экипажа «Всеволода», который погиб, но Андреевского флага перед противником не опустил. Вскоре англичане передали русским 37 раненых моряков, защищавших «Всеволод». Противник также понес потери: 9 человек убитыми и 54 - ранеными. После состоялось следствие, по поводу гибели корабля «Всеволод». В основном, виновным был признан командующий русской эскадрой, оставивший «Всеволод» без прикрытия. Командир корабля и его офицеры были оправданы, ибо они сделали все, что было в их силах.
Д. В. Руднев и далее продолжал свою службу во флоте, и не безуспешно, командовал другими кораблями в Балтийском флоте, за отличие по службе получил троекратное монаршее благословение и был награжден орденами Святого Георгия IV степени, Святого Владимира IV степени, и в 1835 году произведен в контр-адмиралы. Данила (Даниил) Владимирович Руднев умер 11 августа 1831 года и был похоронен на Кронштадтском мемориальном кладбище. На этом же кладбище похоронен и его сын, флота генерал-майор, Павел Данилович Руднев (1803-1864 гг.). На флоте служили и другие Рудневы, в том числе и родной племянник адмирала, капитан 1-го ранга Федор Николаевич Руднев, в семье которого, 18 августа 1855 года, родился мальчик, которого по иронии судьбы назвали Всеволод. Мальчик пошел по стопам предков, был одним из лучших воспитанников Морского училища (Кадетского корпуса), куда поступил в 1872 году. Символично, что первое свое плавание, еще воспитанником Морского училища, он совершил в 1873 году по Балтийскому морю на корвете «Варяг». С первых шагов своей службы на флоте он проявил к ней рвение и большие способности, ибо, будучи мичманом, он получил назначение на крейсер «Африка», отправляющийся в кругосветное плавание (1880-1883 гг.), где исполнял обязанности старшего артиллерийского офицера. В период этого плавания произведен в лейтенанты и ему была объявлена благодарность в приказе по флоту. Затем на различных судах исполнял должность старшего офицера, а с 1891 года командовал различными судами, от миноносца «Котлин» до броненосца береговой обороны «Чародейка» (1899 г.). В этот период награжден орденом Святого Владимира IV степени с бантом и пожалован подарком по чину с вензелем, изображающим высочайшее имя. Как один из опытных и компетентных офицеров входил в состав различных комиссий, в том числе «Для осмотра и проэкзаменования нижних чинов учебно-строевой команды», «Для обсуждения вопроса о стрелках и комендорах», а также участвовал в составлении «Устава внутренней службы в экипажах». В 1900 году получил назначение на Дальний Восток, где состоял старшим помощником командира военно-морской базы в Порт-Артуре. В 1901 году произведен в капитаны 1-го ранга, а в декабре 1902 года назначен командиром новейшего крейсера 1-го ранга «Варяг».
«Варяг» строился в Филадельфии (США), водоизмещением 6500 т., его расчетная скорость 23-24 узла (42-44 км/ч); вооружение корабля составляли 34 орудия различных калибров, от 152 мм до 37 мм, и шести торпедных аппаратов. Экипаж корабля насчитывал 570 человек. В 1901 году «Варяг» вступил в строй Военно-Морских Сил России. Непосредственно в командование кораблем Руднев вступил в марте 1903 года. Несмотря на то, что корабль был новый, Рудневу досталось небогатое наследство, ибо к моменту его вступления в командование «Варягом» на нем из старого офицерского состава, принимавшего участие в приемке корабля, оставались лишь механики и старший врач. С первого же дня командования кораблем Руднев взялся за подтягивание боевой подготовки «Варяга». На корабле часто проводились различные боевые учения по отражению миноносцев противника, в том числе и в ночное время, когда лучи прожекторов крейсера освещали водную гладь вокруг корабля, артиллерийские учения. Нередко звучали вводные о пожарах и пробоинах на судне. Часто корабль выходил в море, где проводились стрельбы из орудий по щитам. Большое внимание уделялось занятиям по материальной части корабля, изучению артиллерийских систем, приборов и механизмов. В короткий срок командир сумел сплотить экипаж, довести его боевую подготовку до высочайшего уровня, что ярко проявилось в первый день русско-японской войны (1904-1905 гг.).
27 января 1904 года русские корабли: крейсер «Варяг» (командир капитан 1-го ранга В.Ф. Руднев) и канонерская лодка «Кореец» (командир капитан
2-го ранга Г.П. Беляев), в качестве русских военных стационеров, находящихся в распоряжении русского посланника в Корее, располагались в нейтральном корейском порту Чемульпо (Инчхон). Помимо русских судов, в порту находились и иностранные военные корабли, английский крейсер «Талбот», под командованием капитана 1-го ранга Бэйли, французский крейсер «Паскаль», под командованием капитана 1-го ранга В. Сэнса, итальянский крейсер «Эльба», под командованием капитана 1-го ранга Бореа и американская канонерская лодка «Виксбург», под командованием капитана 2-го ранга Маршаль. Как на иностранных судах, так и на русских, все ясней становилось, что Япония готовится к войне с Россией. Руднев прекрасно понимал, что в данном случае Чемульпо является ловушкой для русских кораблей. При личной встрече с русским посланником в Корее А.И. Павловым, он предложил ему самому отправиться в Порт-Артур на «Варяге», который в таком случае пошел бы под флагом Российского посланника, а «Кореец», приняв русского консула, пошел бы под консульским флагом. Однако, Павлов отклонил это предложение на том основании, что без разрешения своего непосредственного начальства, он не вправе покинуть вверенную ему миссию. Единственное, с чем он согласился, это послать с секретными депешами в Порт-Артур канонерскую лодку «Кореец», которая 26 января 1904 года снялась с якоря и отправилась по назначению в Порт-Артур. Однако, на выходе в море ей преградила путь японская эскадра, явно провоцируя русских на боевые действия, ибо на японских кораблях были расчехлены орудия, направленные на «Кореец», где готовая к бою находилась артиллерийская прислуга. Одновременно с японских миноносцев по русскому кораблю выпустили три самодвижущиеся мины (торпеды). Одна из них утонула не дойдя до цели, от двух командир удачно отвернул корабль. На «Корейце» раздался сигнал боевой тревоги, одновременно корабль произвел циркуляцию, направляясь вновь в Чемульпо, где «Кореец» вновь бросил якорь за кормой «Варяга». Беляев доложил Рудневу о минных атаках японских миноносцев, а Руднев отдал команду готовиться на русских кораблях к бою. Ранним утром, 27 января японская эскадра, в составе 14 вымпелов (6 броненосных крейсеров и 8 миноносцев) блокировала порт Чемульпо. Командующий японским флотом контр-адмирал С. Уриу, официальным письмом известил командиров иностранных судов, что он намерен атаковать русские корабли прямо в порту Чемульпо и просил их до четырех часов дня отвести корабли в безопасное место. Лишь после этого он также своим письмом на имя старшего из русских офицеров в порту Чемульпо извещал о том, что между Россией и Японией начались военные действия и предлагал русским немедленно покинуть порт Чемульпо до полудня в противном случае намеревался атаковать русские корабли прямо в порту. Руднев и Беляев прекрасно понимали, что бой на невыгодной позиции прямо в порту стеснял бы маневренность кораблей, где могли сильно пострадать и иностранные корабли, а потому на военном совете, состоявшемся на «Варяге», было принято решение прорвать блокаду японского флота, а в случае неудачи взорвать «Варяг» и «Кореец», чтобы они не достались врагу. О своих намерениях русские известили иностранных командиров, тем самым облегчив их участь, ибо освобождали их от излишних хлопот по спасению своих судов. Единственное, о чем просил иностранных командиров Руднев, это проводить русские корабли до выхода в море, на что иностранцы заявили, что они не могут пойти на это, нарушив тем самым нейтралитет. Русским приходилось рассчитывать только на свои силы и возможности. Еще с вечера 26 января русские корабли были готовы к бою. Утром следующего дня командиры «Варяга» и «Корейца» возвестили выстроившиеся во фрунт команды своих кораблей о начале военных действий с Японией и выразили уверенность, что каждый из них исполнит с честью свой воинский долг. Так, Руднев в своей речи отметил:
«Безусловно, мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче не может быть - мы не сдадим ни крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови». Беляев поздравил экипаж «Корейца» с началом военных действий и предстоящим вступлением в первый бой, простив все штрафы.
Восторженное «Ура» гремело на русских кораблях, вслед затем на «Варяге» оркестр заиграл гимн России. «В 11 часов 30 минут утра «Варяг» и «Кореец» снялись с якоря и выходили с рейда при звуках русского гимна, раздававшегося с итальянского крейсера «Elba». На иностранных судах команда, караул и офицеры были во фрунт и восторженным «Ура» провожали наши суда, идущие на бой. «Когда они проходили мимо, - писал в своем донесении командир крейсера «Pascal», мы салютовали этим героям, шедшим так гордо на верную смерть». «Капитан американского «Виксбурга» Маршаль говорил врачу Джонсону: «Отдаю должное и «Варягу» и «Корейцу». Команды их в полной мере демонстрируют мужество, выдержку, хладнокровие и, даже настойчивость. Но, в конце концов, все моральные свойства бессильны против техники. Японский «Асама» один имеет восемнадцать тяжелых орудий против пятнадцати тяжелых орудий русских. Мораль ясна». Естественно, что по своей артиллерийской мощи (182 орудия) японская эскадра превосходила отряд русских кораблей (52 орудия) в 3,5 раза. Но это превосходство было еще больше, если учесть, что 2 тяжелых 203-мм орудия «Корейца» были недальнобойными и половину боя бездействовали. Однако русские полны были решимости дать противнику бой.
По выходу русских кораблей из Чемульпо с флагманского корабля «Нанива» последовал сигнал с предложением сдаться. На русских кораблях хранили гордое молчание и продолжали сближение с противником. Первыми огонь открыли японские корабли. Буквально лава огня обрушилась на русские корабли, но они продолжали сближение с противником и орудия «Варяга» вели не менее интенсивный огонь по целям, не давая им полной возможности для маневрирования. Однако, уже в начале боя, японскими снарядами был разрушен верхний носовой мостик, в штурманской рубке вспыхнул пожар, тушение которого организовал боцман Тимофей Шлыков. Появились и первые жертвы при разрушении дальномерной станции №1, где погибли все дальномерщики, в том числе и мичман A.M. Нирод. Уже все шесть крейсеров бьют по «Варягу», вызывая на нем различные разрушения и пробоины в бортах. Горит деревянный настил палубы, одно за другим выходят из строя орудия правого борта. Казалось, в этом аду, где властвует огонь и дым, и стоит оглушающий вой неприятельских снарядов, взрывы и грохот собственных орудий крейсера ничто живое не может уцелеть. Но «Варяг» жил, двигался и действовал, обрушив всю свою мощь орудий правого борта на противника. Однако вскоре большинство орудий правого борта были сбиты или получили сильные повреждения, и тогда Руднев принимает решение развернуть корабль, чтобы ввести в бой орудия левого борта. В момент циркуляции корабля один из японских снарядов перебил трубу с рулевыми приводами «Варяга». Корабль лишился маневренности, управления. Однако, благодаря профессионализму экипажа, быстро удалось наладить ручное рулевое управление и маневрирование машинами. Пока «Варяг» производил все эти эволюции, он на какой-то момент стал молчаливой мишенью для вражеских судов, чем не применули воспользоваться японцы, приблизившись к «Варягу» и обрушив на него новый град огня, вызвав на нем дополнительные разрушения и большие людские потери. Однако в этот самый момент «Кореец» приблизился к противнику на расстояние, позволяющее ввести в бой свою крупнокалиберную артиллерию, открыв по противнику губительный огонь. «Его восьмидюймовые снаряды наконец-то достигают японцев, их фугасное действие сказывается быстро: на четвертом корабле в строю японских крейсеров вспыхивает пожар, на глазах у всех начинает тонуть миноносец». Японцы надеялись быстро, в первую очередь, уничтожить «Варяг», а затем расправиться с «Корейцем». Теперь они вынуждены были перенести часть огня на «Кореец», но к счастью русская канонерская лодка оказалась неуязвима для японцев, где фактически не было почти никаких разрушений, а также убитых и раненых среди личного состава. Еще перед боем Рудневу предлагали взорвать тихоходный «Кореец», который якобы будет связывать быстроходный «Варяг» при прорыве в море. Руднев категорически отверг это предложение и, по-видимому, оказался прав. Он и во время боя, несмотря на контузию и ранение в голову, не покинул ни на минуту командного пункта и все нити управления боем и кораблем держал в своих руках. Теперь, когда энергично действовала артиллерия левого борта, Руднев решил на время вернуться в Чемульпо, чтобы исправить повреждения и вновь сделать попытку прорваться в море. Вернувшись в Чемульпо, русские корабли вновь бросили свои якоря на прежние места их стоянки. Японцы не решились атаковать русские суда в бухте, где находились иностранные корабли, ибо их к этому сдерживал, в какой-то мере, протест командиров иностранных судов, переданный японскому адмиралу за несколько минут до начала боя с русскими судами, где говорилось «...на основании общепризнанных положений международного права порт Чемульпо является нейтральным, то никакая нация не имеет права атаковать суда других наций, находящиеся в этом порту, и держава, которая преступает этот закон, является вполне ответственной за всякий вред, причиненный жизни или собственности в этом порту». Только через три дня, уже после боя, адмирал Уриу прислал свой ответ, где отмечал, что благодаря решению, принятому храбрым русским командиром, инцидент исчерпан. Как видно из письма, и противник с уважением относился к русским морякам. А после окончания войны японское правительство наградит Руднева одной из высших наград - орденом Восходящего солнца II степени. Однако все это будет потом, а пока судьба русских кораблей оставалась не ясной, ибо японцы, согласно своему ультимативному письму, выжидали до четырех часов дня. Морской бой длился около часа и, в 13 часов 15 минут русские корабли были в Чемульпо. Угроза японского вторжения оставалась, и нужно было принимать срочные меры. На «Варяге» состоялся военный совет, на котором было принято решение о нецелесообразности последующего боя, ибо «Варяг» держался на плаву с креном на левый борт, а большая часть его артиллерии была уничтожена. Однако больше всего тревожила большая убыль артиллерийской прислуги, тяжело раненных и убитых. За час боя «Варяг» израсходовал 1105 снарядов, в том числе 425 крупнокалиберных. Кроме утопленного миноносца сильные повреждения получили крейсера «Асама» и «Чиода», которые вскоре после боя были заведены в док, для исправления повреждений. На военном совете решили корабли «Варяг» и «Кореец» взорвать, чтобы они не достались противнику, а людей перевезти на иностранные стационеры, с чем согласились их командиры. Однако при одном условии, что «Варяг» не будет взорван, ибо подрыв его может быть не безопасен для иностранных кораблей и рекомендовали его затопить, с чем русские и согласились. Открыв все кингстоны и клапана, «Варяг» утопили, а «Кореец» взорвали. Тяжело раненых в количестве 25 человек, отправили в английский миссионерский госпиталь в Чемульпо. Все остальные члены экипажей крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» на иностранных кораблях: французском крейсере «Паскаль», английском крейсере «Талбот» и итальянском крейсере «Эльба» покинули Чемульпо. Путь их лежал в Сайгон и Гонконг, откуда уже на других судах они возвращались в Россию.
Командир американской канонерской лодки вел себя обособленно, ибо даже отказался подписать протест, направленный японскому адмиралу. Однако и он после боя предложил свои услуги Рудневу, но командир русского отряда от них отказался. Так в Чемульпо проявилось морское братство великих морских держав. Иностранные моряки симпатизировали русским морякам, ибо были восхищены их подвигом, ведь морской бой проходил на глазах профессионалов военного дела, которых нельзя заподозрить в предвзятости. Они по достоинству оценили не только храбрость и мужество русских моряков, но и их умение, когда два русских корабля сумели противостоять целой эскадре неприятельского флота и выйти из боя непобежденными, преумножив тем самым честь и достоинство русского флага. Несомненно, что своим мнением о подвиге моряков при Чемульпо делились иностранные моряки в письмах к своим близким, родным, друзьям, ибо слава о русских моряках быстро разнеслась по миру. На всем пути следования моряков «Варяга» и «Корейца», их в иностранных портах встречали восторженно и выражали им свои симпатии французы, англичане, немцы, итальянцы, греки, сербы, турки и многие другие нации и народы. В адрес русских героев шли приветственные телеграммы, восторженные письма. Немецкий поэт Рудольф Грейнц опубликовал стихотворение «Памяти «Варяга», которое после перевода на русский Е. Студенской с некоторыми незначительными изменениями дошло до наших дней. Затем к этому стихотворению появилась музыка, сочиненная русскими композиторами. Так появилась знаменитая песня «Варяг» с начальными словами: «Наверх Вы, товарищи, все по местам!» Тогда же родилась и вторая песня «Варяг» на слова поэта-любителя Я. Репнинского, которая начинается словами «Плещут холодные волны, бьются о берег морской...» Обе песни о «Варяге» и сегодня популярны в России. Особенно торжественная встреча ожидала моряков-героев в Петербурге, где их встречал высший русский генералитет Армии и Флота. Поистине в народное празднование вылилось шествие героев Чемульпо по Невскому проспекту, который до отказа заполонили жители Петербурга различного рода и звания, чтобы приветствовать моряков. Под звуки маршев военных оркестров они прошли путь славы по Невскому проспекту до Дворцовой площади. Затем в царской резиденции - Зимнем дворце, в Николаевском зале, состоялся торжественный обед, где присутствовал и сам император Николай II, который, поднимая свой тост за здоровье присутствующих моряков, поблагодарил их за службу и верность Андреевскому флагу и при этом сказал, что своим подвигом при Чемульпо, русские моряки вписали новую яркую страницу в историю русского флота, а имена русских кораблей «Варяга» и «Корейца» станут бессмертными. Все участники морского сражения при Чемульпо (матросы и офицеры) удостоились специально учрежденной медали «За бой «Варяга» и «Корейца» 27 января 1904 года». Кроме того, все участники боя были награждены высшей степенью боевого отличия - офицеры, орденом Святого Георгия IV степени, а нижние чины - Знаком отличия Военного ордена IV степени (с 1913 года орден Святого Георгия для солдат и матросов). Помимо всех этих наград, командир «Варяга» В.Ф. Руднев удостоился почетного звания флигель-адъютанта, а затем награжден орденом Святого Владимира III степени. Еще более года Руднев продолжал службу вофлоте, командуя 14 флотским экипажем в Петербурге и одновременно строящимся новейшим броненосцем «Андрей Первозванный». В 1905 году Руднев уволен в отставку с полным пенсионным жалованием и чином контр-адмирала. Умер Всеволод Федорович Руднев 7 июля 1913 года, в деревне Мышенки, ныне Заокского района Тульской области, и похоронен в деревне Савино того же района, где на могиле его поставлен памятник, а рядом расположен музей его имени.
Контр-адмирал Всеволод Федорович Руднев вошел яркой личностью в историю русского флота. Потомственный моряк, он с честью оправдал и приумножил семейные морские традиции, которые воедино связали русское имя Всеволод, которым нарекли будущего командира легендарного крейсера. Было ли это случайностью -истории неизвестно. Одно ясно, что он с достоинством носил его, ибо Всеволод означает «все владеть», и он это под твердил в бою при Чемульпо, где полностью владел ситуацией, а легендарный крейсер «Варяг» вошел навечно в народную память. Сегодня, в честь героического корабля, назван современный гвардейский ракетный крейсер (ГРКР) «Варяг». Именем корабля и его командира названы несколько географических пунктов на карте мира: в Антарктиде, в море Содружества - остров «Варяг», а в Японском море именем Руднева названы банка (мель) и гора. В 1956 году, в городе Туле, поставлен памятник В.Ф. Рудневу.
Однако следует отметить, что детство Всеволода Руднева прошло в Петербурге, где служил его отец. Еще более вероятней, он закончил в Петербурге гимназию, откуда в 1872 году поступил в Морское училище. Одно точно известно, что вся его основная служба прошла в Балтийском флоте, за исключением Порт-Артурского периода. В Петербург он возвратился с японской войны знаменитым офицером, где приобрел большой авторитет не только на флоте, но и среди петербуржцев. Как в период службы, так и после отставки, он вел большую общественную работу. Руднев состоял членом различных общественных организаций, в том числе был почетным членом Императорского общества содействия русского торгового пароходства, был избран пожизненным членом Императорского общества спасения на водах с правом ношения серебряного знака общества. Состоял действительным членом морского благотворительного общества, в совет которого входила и его жена - Мария Николаевна Руднева, дочь известного героя обороны Севастополя в 1854 - 1856 гг., Георгиевского кавалера, капитана 1-го ранга Швана Николая Карловича. Здесь, в Петербурге, Руднев написал свои воспоминания «Бой «Варяга» у Чемульпо 27 января 1904 года» (СПб, 1907 год) и «Кругосветное плавание на крейсере «Африка» в 1880-1883 годах». Немыми свидетелями нелегкой личной жизни, в смысли быта и обустройства, являются петербургские адреса командира легендарного крейсера. А их на сегодня известно около пятнадцати, как в Петербурге, так и в его окрестностях. Тут следует отметить тот факт, что большинство офицеров армии и флота не имели по месту службы своего угла и вынуждены были снимать жилье, или поселяться в казенных квартирах. Только в Кронштадте семья Руднева проживала в различных местах: в 1895 году в офицерских флигелях на Екатерининской улице. В 1899-1901 гг. последовательно жили в доходных домах на улице Петербургской в доме Долодонова, а затем на улице Княжеской, сперва в доме Богданова, а затем - в доме Лялякина. После возвращения с японской войны семья Рудневых в 1905-1906 гг. проживала в офицерских флигелях в Крюковских казармах Морского экипажа по адресу: улица Большая Морская, д. 69. В этот период наряду с основной своей службой капитан 1 ранга В.Ф. Руднев состоял старшим офицером в кают-компании офицеров Морского Петербургского экипажа. Последние годы жизни в Петербурге (1908-1910 гг.) он проживал по набережной реки Фонтанки в доме 82, откуда впоследствии убыл в родовое имение своих предков. На одном из указанных домов в Петербурге следует установить памятную мемориальную доску, посвященную командиру легендарного крейсера «Варяг», ибо он заслужил эту высокую честь, как знаменитый петербуржец и заслуженный офицер, возглавивший отряд русских кораблей в составе крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» в бою с японской эскадрой из 14 вымпелов у корейского порта Чемульпо (Инчхон), тем самым вписав яркую страницу в летопись русского Военно-Морского Флота.