"26 июля (7 августа по новому стилю) 1803 года из Кронштадта в первое русское кругосветное плавание вышли шлюпы "Надежда" и "Нева" под командованием капитан-лейтенантов И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского. Незадолго до отправления начальником кругосветной экспедиции был назначен Н. П. Резанов. Имя Николая Петровича Резанова (1764-1807) известно прежде всего исторической науке в связи с деятельностью его на посту правительственного контролера за действиями Российско-Американской компании и в связи с первым посольством россиян в Японии в 1804 - 1805 гг.

Феерическая слава пришла к нему тогда, когда со страниц научных изданий он перешагнул на театральную сцену героем рок-оперы "Юнона" и "Авось", поставленной по поэме Андрея Вознесенского "Авось!" на прекрасную музыку композитора Алексея Рыбникова. История любви юной испанки Кончиты к Резанову потрясает своей жертвенностью и неизбывной тоской: "Ты меня никогда не забудешь, ты меня никогда не увидишь". Именно эта любовь принесла Резанову бессмертие. В одной из своих исторических миниатюр Валентин Пикуль написал строки, которые как нельзя лучше подходят к нашему повествованию: "У нас как-то принято более рассуждать об идеологии, но любовь остается в стороне, словно довесок к буханке хлеба насущного. Может быть, именно по этой причине мы, идеологически крепко подкованные, небрежно отмахиваемся от большой любви - чистой, непорочной, лучезарной и возвышающей человека даже среди его немыслимых страданий".

Передо мной на столе папка, которой я очень дорожу. В ней - ксерокопии подлинных писем Н.П. Резанова, сделанные в архивах разных городов России. Нигде так полно и искренне не раскрываются душа человеческая, тайны сердечные, как в личной переписке. Красивый мужской почерк, яркий выразительный слог. Читая, забываешь, что написанному двести лет.

Можно было бы рассказать о Резанове ученом, о Резанове-политике, но об этом в другой раз. Прежде хочется рассказать о любви к двум прекрасным женщинам: русской и испанке. Анне Григорьевне Шелиховой и Марии де ла Консепсьон Марселле Аргуэльо (или Кончите, как было принято называть ее в семье). Согласитесь, об испанке слышали, наверное, больше, чем о сибирячке.

Что такое любовь? Почему приходит она? Сколько существует бренный мир, столько люди пытаются ответить на эти вечные вопросы. И каждый по-своему. "Люблю тебя всеми способностями, всеми мыслями, страданиями и радостями души. Прими эту любовь, какая она есть, и не ищи ей причины", - так напишет один из великих своей возлюбленной.

Не ищи ей причины... Быть может, в этом вся суть?

Николай Петрович Резанов - замечательная личность - государственный деятель, коммерсант, фаворит. По словам современников, он был хорош собою: статен, белокур, с благородным лбом, умным проницательным взглядом, прекрасно владел европейскими языками. Если верить историческому анекдоту, в 1793 году стареющая Екатерина II "положила глаз" на своего личного докладчика по Сенатским делам, а всемогущий граф Платон Зубов, пользующийся благосклонностью императрицы, дабы не рисковать своим положением, поспешил отправить Резанова инспекти-ровать Сибирь, да еще и с условием, чтобы тот вернулся женатым.

Прибыв в Иркутск, Резанов сблизился с основателем Русской Америки, "Колум-бом росским", известным купцом Григорием Ивановичем Шелиховым, деятельность которого заметно обогащала казну России. "Достоинства старшей дочери его привлекли еще более меня к его дому. Взаимные наши склонности были родителями благосклонно приняты, я получил руку ее". Что это - союз по любви или по здравому смыслу? Николаю Петровичу - тридцать, Аннушке Шелиховой - скоро пятнадцать. Стройная, грациозная, она обещала превратиться в изысканно красивую женщину. Но не только одна красота обеспечивала ей всеобщее внимание. Тот, кто станет ее мужем, мог рассчитывать на прибыль от участия в делах Шелихова, на огромное приданое. То, как воспримет столица брак представителей разных сословий, Резанова не смущало. Он всегда был раздражен собственной, как ему казалось, незначительностью: у него не было ни состояния, ни прочного положения. Но не хочется верить, что обедневший дворянин женился только по меркантильным соображениям, как по словам персонажа одной из трагедий А. К. Толстого: "Все вертится на деньгах! Для них и замуж отдают, для них и женятся". Не верится, потому что Резанов откровенен в письмах, даже в незатейливом повествовании о делах домашних раскрывает душу, в которой сила и чистота любви: "Милостивый государь наш батюшка Григорий Иванович! В Петербург с любовью моею приехали здравы и невреди-мы за сто дней. И чудо из чудес - сверчок родительский прибыл с нами в столицу благополучно и, спущенный за печь, к хору поварни тотчас присоединился. Аннет уверяет, что голос его, исполненный сибирской дикости, и посейчас от прочих отличается...". При переезде из родительского дома в дом мужа невеста по русскому обычаю брала сверчка "на счастье".

Но недолгими были семейные радости; "Восемь лет супружества нашего дали мне вкусить все счастие жизни сей как бы для того, чтобы потерею ее отравить наконец остаток дней моих. Анна Григорьевна скончалась после вторых родов. Это до того поразило супруга ее, что он пришел в совершенное отчаяние, родные стали опасаться за его рассудок. Через полгода после смерти жены он напишет известному русскому поэту, ставшему впоследствии министром юстиции, Дмитриеву: "Любезный друг мой Иван Иванович! Вы, несомненно, уже известны, сколь много отягощена судьба моя. Так, почтенный друг мой, я лишился всего. Кончина жены моей, составлявшей все счастье, все блаженство дней моих, сделала для меня всю жизнь мою безотрадною. Примите, любезный друг, от меня то истинное почтение, которое всегда она к вам сохраняла. Оно было следствием достоинств ваших и искренней ее благодарности к дружеским вашим ко мне расположениям. Я и теперь, мой милый друг, пролил слезы и едва могу. писать к вам. Шесть месяцев протекли уже для меня в сей горести, и я конца лучше не вижу, как вообще нам определенного ".

Любовь к Анне Шелиховой Резанов сохранит до конца жизни. Эта любовь помогала ему одолевать тяготы, невзгоды, тупики. Хотя сама была непомерной ношей: любовь - боль, любовь - скорбь, любовь - разлука.

В различных биографических справочниках содержатся противоречивые сведения о том, где нашла свой последний приют дочь "Колумба росского". Неясность эту помогла разрешить строчка последнего письма Резанова: "Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора".

И вот я - в Александро-Невской лавре. Под сенью лавры находятся несколько некрополей, один из них - Лазаревское кладбище, где покоится прах тех, кто в XVIII - XIX веках правил делами, умами и чувствами России. Замираю возле причудливых надгробий. Какие имена! Ломоносов, Боровиковский, Воронихин, Фонвизин, Росси... По такой земле и ходить грешно - история, слава Отечества под ногами. Подумалось: неужели здесь, среди великих, та девочка-иркутянка, достоинствами которой пленился будущий камергер? Внимание привлекла. светло-серая колонна со ступенчатым основанием. Верх ее усечен - символ рано угасшей молодой жизни. На белой мраморной доске отчетливо проступают слова: "Здесь погребена правительствующего Сената обер-прокурора Николая Петровича Резанова супруга Анна Григорьевна, урожденная Шелихова. Родилась 1780 года февраля 15 дня, переселилась в вечное блаженство октября 18 дня 1802 года, оставя в неописанной горести мужа ея с малолетними детьми: Петром одного года трех месяцев и дочерью Ольгою двенадцати дней", и с другой стороны - завещание детям: "Помните Бога, следуйте путем добродетели и будете счастливы и здесь, и со мною". Выполнены ли были ее последние слова?

После кончины жены Резанов думал взять отставку и заняться воспитанием детей, но встретил препятствие. "Государь вошел милостиво в положение мое., сперва советовал мне рассеяться, наконец, предложил мне путешествие; потом, доведя меня постепенно к согласию, объявил мне волю, чтоб принял я на себя посольство в Японию. Долго отказывался я от сего трудного подвига; милостивые его при всякой встрече со мной разговоры, наконец, призыв меня к себе в кабинет и настоятельные убеждения его решили меня повиноваться. Я признался ему, что жизнь для меня хотя тягостна, но нужна еще для детей моих: многие обещал мне милости, но я просил не унижать подвига моего награждениями... Он дал слово покровительствовать сирот моих, а я подтвердил ему, что каждый час готов ему жертвовать жизнью".

Выбор сделан. Резанов назначен начальником первой российской экспедиции вокруг света. "Путь мой из Кронштадта в Портсмут, оттуда в Тенериф, потом в Бразилию и, обойдя кап Горн, в Вальпарезо, оттуда в Сандвичевы острова, наконец, в Японию и на 1805 год - зимовать в Камчатку. Оттуда пойду в Уналашку, в Кальяк... и, нагрузясь товарами, пойду в Кантон, в Филиппинские острова. Надеюсь побывать в Батавии, в Калькутте... возвращаться буду кругом мыса Доброй Надежды".

На долю Резанова за четыре года выпали тяжелые испытания: "Патриотизм заставил меня изнурить все силы мои: я плавал по морям, как утка: страдал от голода, холода и еще вдвое от сердечных ран моих". Отправляясь в далекое плавание, он думал, что боль утраты утихнет там, где никто и ничто не ,напомнит ему об Анне. Но воспоминания -. это тот единственный груз, от которого человеку не дано избавиться до конца дней своих. Николай Петрович чувствовал, что не вернется домой, в письмах постоянно беспокоится об оставленных детях, об их будущем, просит влиятельного друга: "Когда подрастут дети мои и ты с ними встретишься, скажи им, что знаешь об отце их и матери, помоги советами своими, чтоб были они добрые люди и верные сыны Отечества, для которого ими отец их пожертвовал". 15 февраля 1806 года он напишет монарху из Ново-Архангельска, с северо-западных берегов Америки: "Всемилостивейший Государь! Природа налагает на меня здесь долг просить у престола твоего о воспитании моих сирот, буде пожертвования отца их прекратят ранее дни его или изнуренные его силы лишат возможности когда-либо увидеть их". И незадолго до смерти прочтет ответ: "В знак особенного моего к вам благоволения сына вашего принял я к себе в пажи".

Какая судьба была уготована Петру и Ольге? Кем стали: блистали при дворе или были забыты августейшей особой, как впоследствии был забыт и очернен их отец? Но это уже другая история. А сейчас перенесемся в испанскую Калифорнию, в президио Святого Франциска.

После возвращения из Японии Резанов хотел отправиться через Сибирь в Петербург, но получил предписание проинспектировать российские владения в Америке. В письме к министру коммерции графу Н.П. Румянцеву он сообщает о решении отправиться в Калифорнию, чтобы попытаться наладить торговлю и тем самым спасти русские поселения в Америке от голодной смерти: "Из последних донесений моих к вам, милостивому государю, довольно уже известно о гибельном положении, в каковом нашел я Российско-Американские области; известно о голоде, который терпели мы всю зиму, при всем том, что еще мало-мальски поддержала людей купленная с судном "Юноною" провизия: сведомы и о болезнях, в несчастнейшее положение весь край повергших, и столько же о решимости, с которою принужденным нашелся я предпринять путешествие в Новую Калифорнию, пустясь с неопытными и цинготными людьми в море на риск с тем, чтоб или спасти области, или погибнуть... С бледными и полумертвыми лицами достигли мы к ночи марта 27-го числа губы Святого Франциска и за туманом, ожидая утра, бросили якорь". Резанов и не предполагал, какой подарок готовит ему Судьба в день 42-летия (он родился 28 марта) - встречу, о которой будут говорить через века, которая вдохновит не одного писателя и поэта. А пока... "Пользуясь удобным случаем, благоприятным ветром и приливом, утром марта 28-го я думал лучше всего итти прямо через ворота мимо крепости. .Мне казалось бесполезным посылать и просить о позволении, ибо в случае отказа мы должны были погибнуть в море".

Калифорния в те времена принадлежала Испании, а Сан-Франциско был небольшой крепостью. Резанова поразили богатые, никем не занятые земли северной части Калифорнии, он строил грандиозные планы присоединения их к Российской империи: "Ежели б ранее мыслило правительство о сей части света, ежели б беспрерывно следовало прозорливым видам Петра Великого, то утвердительно сказать можно, что Новая Калифорния никогда б не была гишпанскою принадлежностью, ибо с 1760 года только обратили они внимание свое и предприимчивостью одних миссионеров сей лучший кряж земли навсегда себе упрочили. Теперь остается еще не занятый интервал, столько же выгодный и весьма нужный нам: итак, ежели и его пропустим, то что скажет потомство?"

Встречаясь с комендантом крепости Сан-Франциско Хосе Дарио Аргуэльо, Николай Петрович сумел убедить его, что позиции русских в Америке сильны. Но, несмотря на это, в торговле ему было отказано. Как известно, в Европе в те годы бушевали наполеоновские войны, и губернатор Калифорнии опасался перемен за океаном, которые могли превратить Россию в военного противника Испании. А Резанову непременно нужно было калифорнийское зерно для спасения российских владений в Америке!' Иначе - смерть. Резанов был огорчен до крайности: неужели он не в достаточной мере дипломат, чтобы переубедить какого-то провинциального чиновника пойти с ним на взаимовыгодную сделку - обменять товары на "Юноне" на продовольствие? Что предпринять?

Мария де ла Консепсьон Марселла Аргуэльо, пятнадцатилетняя дочь коменданта крепости, отличалась необыкновенным обаянием и жизнерадостностью, она привлекла внимание всех, прибывших на "Юноне". Молодой Георг Лангсдорф, натуралист и личный врач Резанова, влюбившийся в Кончиту с первого, взгляда., так описывает ее в своем дневнике: "Она выделяется величественной осанкой, черты лица прекрасны и выразительны, глаза обвораживают. Добавьте сюда изящную фигуру, чудесные природные кудри, чудные зубы и тысячи других прелестей. Таких красивых женщин можно сыскать лишь в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко". У нее была совершенно естественная, ненаигранная манера держаться - черта, свойственная людям умным и знающим себе цену. Камергер был очарован. Он, единственный из русских. владеющий испанским, мог разделить с девушкой любую беседу: рассказы о Петербурге, Европе, дворе Екатерины Великой приводили ее в восхищение. Нет сомнений: она влюблена! Но сорокалетний сановник был слишком умудренным, чтобы дать волю страсти. Из донесения министру коммерции: "Видя положение мое неулучшающееся, ожидая со дня на день больших неприятностей и на собственных людей своих ни малой надежды не имея, решился я на серьезный тон переменить свои вежливости. Ежедневно куртизируя гишпанскую красавицу, приметил я предприимчивый характер ее, честолюбие неограниченное". Резанов взвесил все "за" и "против" семейного союза с Консепсьон Аргуэльо. Его подталкивали на этот брак и воспоминания об истощенных, измученных цингой колонистах Русской Америки. Им нужна была помощь. Прочь сомнения! "Наконец, нечувствительно поселил я в ней нетерпеливость услышать от меня что-либо посерьезнее до того, что лишь предложил ей руку, то и получил согласие. Предложение мое сразило воспитанных в фанатизме родителей ее. Разность религий и впереди разлука с дочерью были для них громовым ударом. Они прибегли к миссионерам, те не знали, на что решиться. Возили бедную Консепсию в церковь, исповедывали ее, убеждали к отказу, но решимость ее наконец всех успокоила.

Святые отцы оставили разрешение Римского престола, и я нежели не мог окончить женитьбы моей, то сделал на то кондиционный акт и принудил помолвить нас... С того времени поставя себя коменданту на вид близкого родственника, управлял уже я портом Католического Величества так, как того требовали пользы мои, и губернатор крайне изумился, увидев, что весьма не в пору уверял он меня в искренних расположениях дома сего и что сам он, так сказать, в гостях у меня очутился".

В конце концов Резанов получил все, что ему было нужно: "Миссии наперерыв привозить начали хлеб и в таком количестве, что просил уже я остановить возку, ибо за помещением балласта, артиллерии и товарного груза не могло судно мое принять более 4500 пуд".

Пора возвращаться. Резанов пообещал добиться разрешения на брак православного и католички. В поддержке Александра I и Священного Синода он не сомневался. Но нужно еще и согласие Святого престола - римского папы. Как пишет Лангсдорф, "камергер заверил всех, что он немедленно по возвращении в Санкт-Петербург отправится в Мадрид посланником императора, дабы устранить все препятствия. Оттуда он последует в Вера-Круц или иную гавань Мексики и, наконец, прибудет в Сан-Франциско к своей невесте". На это уйдет в лучшем случае два года. Легко ли ждать все это время! Мало ли что может произойти? Но Консепсия обещала ждать, что бы ни случилось.

Труден и тяжел путь: Ситха, Охотск, Якутск, Иркутск. По, воспоминаниям Владимира Штейнгейля, бу-дущего декабриста, Резанов "добрался до Иркутска с гробовым кашлем" и на просьбы остаться на лечение ответил отказом, Торопясь в Петербург.

Чувствуя, что умирает, Резанов в последнем письме, адресованном свояку Михаиле Булдакову, изливает душу, вся жизнь проходит перед глазами: Анна Шелихова, женитьба на ней, успехи. победы, неудачи. И горькое, позднее раскаяние: Консепсия -: любовь или жертва? "Наконец я в Иркутске! Лишь увидел город сей, то и залился слезами. Милый, бесценный друг мой (речь идет об Анне Резановой - А. С.) живет в сердце моем! Сегодня день свадьбы моей, живо смотрю я на картину прежнего счастья моего, смотрю на все и горько плачу... Силы мои меня оставляют. Я день ото дня хуже и слабее. Не знаю, могу ли дотащиться до вас. Разочтусь с собою и со временем... Письмо матушки и детей, сегодня же с курьером полученное, растравило .все раны мои, они ждут меня к новому году, но не знают, что, может быть, и век не увижусь... Не знаю, как у вас будет принят план мой, я не щадил для него жизни. Горжусь им столько, что ничего, кроме признательности потомства, не желаю. Я увидел, что одна счастливая мысль моя ведет уже целые народы к счастью их. Испытал, что одна строка, мною подписанная, облегчает судьбы их и доставляет мне такое удовольствие, какого никогда я себе воображать не мог. А все это вообще говорит мне, что и я в мире не безделка, и нечувствительно возродило во мне гордость духа. Но гордость ту, чтоб в самом себе находить награды, а не от монарха получать их... Из калифорнийского донесения моего не сочти, мой друг, меня ветреницей. Любовь моя у вас в Невском под куском мрамора, а здесь - следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству. Консепсия мила, как ангел, прекрасна, добра сердцем, любит меня; я люблю ее и плачу о том, что нет ей места в сердце моем, здесь я, друг мой, как грешник на духу, каюсь...". Из Иркутска Резанов отправился в дорогу больным и обессиленным. Около Нижне-Удинска при переправе через реку его лошадь поскользнулась на наледи и упала, придавив всадника. Купание в ледяной воде усугубило простуду, а разбитая при падении нога воспалилась. 1 марта 1807 года, временами приходя в сознание, Резанов скончался в Красноярске

В метрической книге соборной Воскресенской церкви Красноярска священник Иван Слопцов 14 марта записал: "Генерал-майор и кавалер Николай Петров Резанов. 40 лет. Умер от горячки. Исповедан и приобщен. Погребен при соборной церкви". По воспоминаниям потомственного красноярца И.Ф. Парфентьева, Резанов "земле не был предан в течение двух недель, потому что живописцы снимали с него портреты для отправки в Петербург, но тело усопшего в продолжении этих двух недель никакому разложению не предавалось, лежал, как живой".

Консепсия прождала два обусловленных года, потом еще два, еще и еще.... Так ждала она своего возлюбленного не один десяток лет, не желая выходить замуж ни за кого другого, хотя блестящие кабальеро домогались ее руки. "Консепсион оказалась не только внешне прекрасной, своевольной и страстной женщиной. Она оказалась сильной духом, способной вынести все с гордо поднятой головой и без жалоб и компромиссов прийти к своему горькому концу", - так напишет о первой красавице Калифорнии Гектор Шевиньи в романе "Утраченная империя".

Не настигни Резанова смерть в Красноярске, он обязательно бы вернулся к условленному сроку, потому что был человеком чести. Он потому и погиб, что торопился в Петербург, а оттуда - снова в. путь - в Америку, где ждала его "краса Калифорнии" верная Кончита.

Что такое любовь? Почему приходит она? Прими эту любовь, какая она есть,, и не ищи ей причины...


P. S. У этой статьи необычная судьба. Автор ее, Анна Сурник, приехала из Красноярска в Петербург по учебным делам. Она приготовила рукопись статьи для одного из питерских журналов. Но события опередил альманах "Аргонавт". Его сотрудница Е. Чувиляева, рассказывая о достоинствах журнала "Аргонавт", предложила опубликовать данную рукопись в нем. В начале сентября автор увидела свое детище в следующем виде: 80 % текста рукописи были напечатаны без изменения, а в оставшихся 20% были перепутаны и лица, и события. Чего только стоят такие "перлы": "Резанов использует юную Кончиту". Но самое удивительное - автор рукописи, Сурник Анна, никак не упоминается, статья подписана именем Андрей Соколов. До сих пор ни труженик пера Андрей Соколов, ни главный редактор журнала "Аргонавт" Сергей Рудольфович Михайлычев, которому была передана рукопись для опубликования, даже не извинились. Последний, правда, спросил по телефону: "О какой морали идет речь? В чем, собственно, соль?". В общем, выражаясь "аргонавтским" языком, "использовали" приехавшую в Питер сибирячку.