Валерий ФИЛИМОНОВ
РУСЬ
Осыпаемый зарницами,
Край березовый стоит.
Он студеною водицею
Живоносной, напоит,
Травы стелются душистые,
Реки, словно зеркала -
Богородица Пречистая
Тихим берегом прошла.
Взглядом ласковым задумчиво
Посмотрела в небеса,
И слезиночка жемчужная
Заблистала, как роса:
«Сохрани, Святая Троица,
Землю Русскую вовек.
Сохрани, покуда молится
Хоть единый человек!»
* * *
Сгустилось время,
словно спелый мед,
Застыв над валаамскими
лесами;
Здесь Вечность перед
странником встает
И говорит живыми голосами.
Душа ликует, тленное презрев,
К пространствам горним
взоры устремляя;
И тихо льется знаменный распев,
С Небесной Русью дух соединяя.
БАТЮШКА
На холме, за тихой рощей,
В небо рвутся купола.
Льется дождь, листву полощет,
И висит седая мгла.
В церкви маленькой уютно
И тепла не занимать,
Дверь открыта безприютным,
И струится благодать.
Слово Божие - свет в окошке -
Души скорбные зовет;
К сердцу каждому дорожку
Мудрый батюшка найдет.
Сердце к сердцу, все теплее,
Ближе веры огонек,
Ближе истина, а с нею -
Только Родина и Бог.
ПРЕДТЕЧА
Покайтесь, ибо
приблизилось Царство Небесное
(Мф. 3, 2)
Глас в пустыне вопиющего
Вострубил Благую Весть -
Люди! Ждите вслед идущего,
И Ему хвала и честь.
Он Властитель Воскресения
И геенского огня;
Только Он несет Спасение,
Грех берущий на Себя.
Сотворите покаяние.
Чтобы гнева избежать.
А Суда и воздаяния
Никому не миновать…
Было первое крещение,
Шел народ на Иордан,
Разрешал грехи прощением
Ангел Божий Иоанн.
НАБАТ
Второе горе прошло; вот
идет скоро третье горе
Апокалипсис 11, 14.
Эй, звонарь, ударь скорей
в набат -
Видишь: земли русские горят,
Да, горят от боли и стыда.
Братья! В отчий дом
пришла беда.
Эй, звонарь, не мешкай,
бей в набат -
Слышишь, не по-русски говорят;
Хитростью открыли ворота,
И ворвались грязь да темнота…
Миленький! Давай звони, звони -
Враг незримый души полонит;
Слышишь речи, полные вранья,
Видишь пир гиен и воронья.
Ну, родной, давай,
звони скорей -
Видишь слезы жен и матерей,
Лица растерявшихся отцов…
Так звони, звони
в конце концов!
Лариса КУДРЯШОВА
* * *
Ночь. Вифлеем. Свирель играет.
Сияют небо и поля,
Земля от края и до края
И Ханаанская земля.
Мрак мечется в бессильи. Ныне
Взойти спасительной заре…
Приют в египетской пустыне,
И скромный плотник - Назорей.
Чудес негромких, ясных вести,
И стонут ветхие меха -
Благое время Благовестия
И исцеленья от греха.
И зло сражается с любовью,
И хохот черни. Тьма окрест.
Святой Божественною кровью
Навеки освященный Крест…
Свершилась воплощенья тайна,
А с ней - «Осанна» и «Распни».
Искуплен мир. Часы считают
Новозаветной эры дни.
И свет, и милость, и Спасение -
От Рождества -
до Воскресения…
* * *
Иерусалимская дорога,
Как пальмовая ветвь, светла,
До города совсем немного,
Рассвет раскрыл свои крыла.
Народ ликует. Свет весенний.
Бог - на осляти, меж людьми.
От Рождества до Воскресения -
Всего лишь вечно-краткий миг.
Весомо слово и упруго,
И из него струится свет:
«Любите, братия, друг друга!» -
И путь, и милость, и Завет.
Не ведая границ империй,
То слово Божие легло…
Рассвет плыл,
серебрист и перист,
Как голубиное крыло.
* * *
Евангелия голос ясный -
Огнь и живящая вода.
И вновь - вертеп убогий, ясли
И Вифлеемская звезда.
И страха призраки отступят -
Свет светит в сумраке земли!
Господь мой, пред Тобою, тут я!
Ты, если хочешь, исцели…
Забуду мира блеск и муку
И слезы радости отру -
Господь протягивает руку,
Как и Апостолу Петру.
Душа надеждой отогрета,
Легка, безмолвна и светла.
Уже недолго до рассвета.
Уже недолго до тепла.
* * *
Засилье злобы и дурмана,
И страждет дух,
и страждет плоть.
В годину горькую обмана
Пошли нам зрение, Господь.
Навстречу нашему усилью
Ты силу Божию пошли.
Спаси и сохрани Россию -
Опору мира и земли!
Чтоб сгинул в бездну
враг заклятый,
И чтоб взошли на много лет -
И христианской веры святость,
И христианской славы свет!
Михаил РОТОВ
БЕЛАЯ ЦЕРКОВЬ
В глухой американский
будний день
Закрыть глаза,
отдаться светлым грезам,
О том, что в памяти
так радостно живет.
*
Я вижу корпус и детали
вестибюля.
И как тогда, стою
на той площадке,
Где утреннюю зорю я,
горнист, играл
Под брань и ропот
заспанной братвы.
Вот ваша спальня
и моя кровать у печки,
На полке выстроились
красные фуражки.
А дальше, в коридоре,
грустные портреты
Невинных девушек-княжен
и Государя.
Парадный зал.
Я в хоре там певал,
Отстаивая мужественно
долгие обедни.
И там же в декабре
устраивался бал,
Когда на танцы
приходили институтки.
Куда судьба забросила вас,
Катя Мурзина?
Я так и не посмел
признаться вам в любви.
И только раз вас
пригласил на вальс,
Угрюмо шаркая, не зная,
что сказать.
Мой корпус! Ты еще стоишь
Там, в Белой Церкви,
у Румынии, на границе.
По виду скромный,
но для нас, кадет,
Ты храм, хранящий
царские заветы.
* * *
В Соединенных Штатах Америки
ежегодно около двадцати тысяч людей
подвергаются клинической депрессии.
Проснулась давняя,
неистовая горечь,
Опять сознанье затопила жуть.
Куда бежать?
Как от себя спасаться?
Поможет кто найти
надежный путь?..
Идет он смирно
в незнакомую обитель.
Так Гоголь шел
сжигать черновики.
Владимир Маяковский
так поставил точку,
И улеглась Вирджиния Вульф
на дно реки.
В обители такой
скрестились параллели,
И замедляет стрелку циферблат.
Не отдавай, мой друг, того,
что принял свыше -
Ведь жизнь дана тебе
не напрокат.
НА ТРОТУАРЕ
На тротуаре распластался
криво и неловко
Зарезанный степенный господин,
Он вышел познакомиться
с Нью-Йорком.
Куда приехал по делам
и погостить.
Нью-Йорк многосторонний,
деятельный город,
В нем всякое возможно испытать;
Но что касается житья -
он очень дорог
И бедному сословью
не под стать.
Туристы любят прогуляться
по Бродвею, или
По эксклюзивной Пятой авеню.
Когда-то, сознаюсь,
мы тоже там бродили
Среди буржуев,
кинозвезд и парвеню.
Вышеуказанный турист
до Пятой не добрался
И в суматохе кошелек его пропал,
Что помешало полицейским
разобраться,
Кто он такой и как сюда попал.