В конце 1958 года министр обороны СССР Маршал Советского Союза Родион Малиновский издал приказ о создании и включении в состав Тихоокеанского флота суперсекретного отряда кораблей особого назначения. В 1998 году в одной из передач 1-го телеканала о становлении ракетного щита страны мелькнул примерно трехминутный сюжет о тихоокеанской гидрографической экспедиции ТОГЭ-4. Этим наименованием Министерство обороны СССР зашифровало отряд из четырех кораблей: «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» и «Чукотка», - выполнявших более десяти лет особое задание ЦК КПСС, Министерства обороны и Генштаба.

 

Конец июля 1959 г. Рейд Кронштадта. Подняли якоря и вышли в дальний поход четыре судна экспедиции: «Сибирь», «Сахалин», «Сучан» и «Чукотка» (на ЭОС «Сахалине» командиром машинно-котельной группы - автор этих строк). Внешний вид, некоторые надстройки и антенны заметно отличали их от существующих кораблей и судов.
Вначале это были обычные рудовозы водоизмещением порядка 6 тысяч тонн, построенные в Польше. На Адмиралтейском заводе в Ленинграде в кратчайшие сроки они переоборудуются в суда специального назначения. Перед ходовой рубкой расположились башни, похожие на орудийные. 1-я башня с боковыми трубами дальномеров - пост оптики и стабилизации, 2-я, расположенная позади и чуть выше первой, - радиолокационная. За ходовой рубкой и выше нее громоздилась радиолокационная антенна - величественная полусфера. На мачтах - антенны телеметрии. Вдоль судна, за ходовой рубкой - антенны дальней связи. За шлюпочной палубой - ангар для вертолета. На юте - вертолетная площадка. Внутренность судна напичкана самой современной по тому времени техникой. В носовом трюме - четыре «КУНГа» (выездные наземные лаборатории со снятыми колесами). В них - посты управления телеметрии и радиолокации. Здесь же по левому борту - пост гидроакустики.
В кормовом трюме - главный распределительный щит, дизельгенераторы, преобразователи (переменный ток на постоянный и обратно), холодильные установки, в специальной выгородке, вдоль левого борта, - около сотни лодочных аккумуляторных батарей.
На каждом судне пост СЕВ (служба единого времени) со своим эталоном частоты, служба ГМС (гидрометеорологическая), авиационная служба (вертолет, ангар, пост управления, бензохранилище, секретная аппаратура «С.К.»).
Неизменными остались: паросиловая установка (паровые котлы «Бобкон-Вильконс» - 2, паровая 4-цилиндровая машина с турбиной отработавшего пара), рулевая машина, один валопровод с винтом диаметром более 2 метров, палубные шпили и брашпили. Скорость хода - 12 узлов.
Каждое судно имеет статус корабля 1 ранга и две должности 1 ранга - командир корабля и заместитель командира по науке.
Командир ТОГЭ-4 капитан 1 ранга Юрий Иванович Максюта  со своим штабом на флагманском судне «Сибирь».
Вид необычных судов, проходящих проливную зону на выходе из Балтики, был впечатляющим. Справа и слева снуют катера. Десятки, а может, и более фото- и кинообъективов направлены на наши суда.
Позже в одном из английских справочников появилось сообщение, что на каждом из наших судов установлено несколько орудий (вымысел, конечно).
В первых числах августа 1959 г. вошли в Кольский залив и пришвартовались у причалов г. Североморска. Цель - подготовка кораблей к переходу Северным морским путем. На случай чрезвычайной ситуации во время перехода загружается специмущество и продовольствие, в основном, высококачественные консервы мясные, рыбные, овощные и др. Экипажи кораблей пополняются недостающим личным составом. Вспоминается такой случай. Офицеры кораблей, получившие «добро» на сход, дружно ринулись в г. Мурманск (25-30 км от Североморска). Вечером, не сговариваясь, почти все оказались в ресторане «Арктика». В конце 50-х - это одноэтажное здание у железнодорожного вокзала. В вестибюле ресторана - пальмы и медведь. Публика, в основном, мужская. Большинство офицеров - молодежь. Настроение приподнятое. Более тесное знакомство экипажей кораблей друг с другом. Подошло время возвращаться. А как? Автобусы уже не ходят. Показалась грузовая машина, в кузове которой один из наших, призывно размахивающий руками. Набился полный кузов. Машина привозит всех прямёхонько в комендатуру… Большинство «максютинцев» (так нас и в дальнейшем называли) отметил 1-й сход на берег ночлегом в камерах комендатуры г. Мурманска.
Через несколько дней - начало продвижения Сев. Мор. путем. Погода хорошая. Карское море спокойное. Следующая остановка - бухта Диксон.
На ЭОС «Сахалин» во время пробных оборотов обнаружена серьезная неисправность главного двигателя: подплавили подшипник коленчатого вала. Завод ской дефект (мое заведование, сам и обнаружил). При демонтаже поршня (диаметром около метра) повредили гайку (диаметром 150-200 мм). Запасной не было. Всю работу по ремонту, в том числе и изготовление новой гайки (это оказалось самым трудным в тех условиях), выполняют рабочие Адмиралтейского завода, сопровождающие нас на переходе. Фактически от этой гайки зависели сроки продвижения экспедиции, поэтому интересен момент доставки вновь изготовленной гайки на борт ЭОС «Сахалин». Впереди по трапу поднимается командир экспедиции капитан 1 ранга Максюта Ю.И., за ним с гайкой на руках, которую, как младенца, прижимая к груди, несет флагманский механик капитан 2 ранга Тихонов И.И., следом - командир корабля капитан 2 ранга Зонов В.М. и др. офицеры штаба. Картина была впечатляющей.
После устранения неисправности судна караван в сопровождении ледоколов следует дальше на Восток. Перед каждым кораблем ледокол (почти весь ледокольный флот на Севере). Другие корабли и суда, которым предстоял проход в 1959 году, отстаиваются в бухтах, ожидая своей очереди.
Остальной путь, в том числе и пролив Вилькицкого, прошли без происшествий. Скорость движения - 12-13 узлов.
Конец августа, бухта «Провидения». Заправка водой. 1 сентября, Авачинская бухта, г. Петропавловск-Камчатский. Еще долгие годы скорость прохода Сев. Мор пути кораблями экспедиции не была перекрыта другими судами.
Весь ход событий - быстрое переоборудование, всестороннее обеспечение для прохождения Сев. Мор пути в самые сжатые сроки - говорили о том, что наши корабли очень нужны для решения каких-то важных, неотложных задач, возможно, связанных с обороной государства. Впоследствии так и оказалось.
Назначение экспедиции для большинства окутано туманом сверхсекретности. Никто из посторонних в Петропавловске-Камчатском не мог ступить на палубу наших судов, в том числе и командующий Камчатской флотилией, встречающий на пирсе нашу экспедицию.
В поселке «Советский» на противоположном от Петропавловска берегу срочно возводятся четыре 3-этажных дома для семей офицеров и мичманов экспедиции. Это первые жилые дома в так называемом поселке (две казармы и небольшая котельная). Появилась и первая улица - ул. Мира. В дом № 1 вселяются первые семьи. Дом не достроен. В двухкомнатной квартире на третьем этаже - три семьи. В большой комнате две семьи: капитанов 3 ранга Петрова и Голедаева. Комната проходная. В маленькой комнате моя семья - жена была еще беременной. Вода в доме отсутствует. Канализация тоже. Туалет на улице. Вода привозная. Один раз за несколько дней приезжает водовозка.
В конце ноября - начале декабря 1959 г. выход - первый дальний поход. С тяжким сердцем покидаем семьи. Но…
Океан встречает не очень любезно. Особенно сороковые широты. Двигаемся на юго-восток. Становится все теплее. Зимнюю одежду сменяет летняя. В пути наконец узнали, куда конкретно мы идем. Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) сообщило, что в центральной точке Тихого океана на широте и долготе такой-то и такой-то будут произведены испытания советских ракетоносителей, что всем судам и самолетам в указанный район с такого-то числа заход запрещен, что в данном «квадрате» будут работать специальные суда Советского флота, (т.е. МЫ).
Этот район находился южнее Гавайских островов, примерно на 4-6 градусов Северной широты, т.е. почти на экваторе.
От Петропавловска до указанного района мы шли около двух недель, покрыв расстояние приблизительно в 4 тыс. миль.
В заранее определенной точке, куда мы пришли, устанавливается буй, внутри которого вмонтирован баллон с ацетиленом с закрепленным наверху фонарем.
Основное назначение ТОГЭ - определение точности приводнения головной части ракеты в заданном районе. Сложность установки буя в том, что глубина океана в данном, самом «мелком» месте, составляла около 4000 м. Соответственно и длина специального тросса - более 5000 м. Якорь буя - набор связанных между собой обычных балластин.
Американский корабль-разведчик (корвет), который и вначале, и впоследствии - около нас, делал неоднократные попытки узнать «секрет» буя. Постоянные ветры и течения в данном районе обеспечивают стабильность положения буя. Его координаты были определены с достаточно большой (по тому времени) точностью, т.к. явились усредненным результатом навигационных измерений всех наших кораблей вблизи буя. Во время этой работы, как и всех дальнейших, точность места положения буя стала определяющей при обработке результатов измерений всех служб корабля, т.е. буй являлся основной точкой отсчета.
После установки буя - ожидание боевой работы. Один из кораблей остается около буя, кружит вокруг него. Остальные дрейфуют по течению и по ветру.
Великолепная погода. Температура наружного воздуха около 30 градусов, воды - чуть ниже. Многие из экипажа получили солнечные ожоги. Во внутренних помещениях судна, в каютах и на боевых постах жарко, особенно в машинно-котельном отделении. Вся вахта в трусах (плавках). Самое «прохладное» место в маш. отделении (около вентилятора) - плюс 45 градусов. Холодильные машины только для холодильных камер (продукты) и охлаждения аппаратуры телеметрии, р\локации и др.
В иллюминаторы кают и кубриков вставлены куски фанеры. Одежда л\состава: трусы, разнообразные шапочки, береты, майки, тряпки, на ногах чаще всего самодельные деревянные колодки. Офицера не отличить от матроса. Вся эта разношерстная картина попала в ТВ-хронику американцев. Съемка велась через открытые двери грузопассажирских винтовых самолетов. Потом стало известно, что одна из кинокартинок сопровождалась надписью: «Так русские покоряют космос». Специальная тропическая форма: летняя рубашка, шорты, панама, тапочки появляется только в 1962 году.
Через два-три дня после дрейфа суда возвращаются. Одно из них остается у буя, остальные снова ложатся в дрейф. Американский корвет все время у буя, кроме отрезка времени в период непосредственной боевой работы, старается убежать от греха подальше.
Начиная примерно с 1960 г. в боевой работе участвуют три судна: «Сибирь», «Сахалин» и «Сучан».
Поступает команда из центра управления (Байконур) обычно перед рассветом. Все три судна расходятся от буя, каждый в свою определенную точку. Главное при этом - обеспечение постоянной скорости при определенных оборотах машины и строго выдержанный курс корабля.
Через некоторый промежуток времени - команда из центра управления: «Старт-1» (на Байконуре стартовала ракета). На всех судах машины - на «Стоп», прекращается горение в котлах, перекрываются все клапаны продувания за борт. Останавливается дизель-генератор. Объявляется «режим тишины». Энергоснабжение - от преобразователей, получающих эл. энергию от лодочных аккумуляторов. Всякое перемещение по кораблю запрещается. На юте готовится к взлету и взлетает вертолет. Служба ГМС запускает радиозонд. Первыми начинают работать телеметристы: принимают сигналы с борта ракеты. Поступает команда из Центра «Старт-2». Срабатывает и отделяется последняя ступень  ракеты носителя. На экранах радиолокатора появляется ракета (головная часть). Вступает в работу служба оптики и стабилизации (1-я башня), фотографируется (снимается на пленку) траектория падающей ракеты. Башня этого поста тоже во время качки находится в горизонтальном положении. Вертолеты с аппаратурой «СК» со всех судов устремляются к предполагаемому месту приводнения ракеты. Столб воды при ее падении в воду составлял около 150 м, если не больше. Последними работают гидроакустики (именно для них и «режим тишины»). Весь цикл работы, всех боевых постов сопровождается точным отсчетом времени службы СЕВ (сл. единого времени).
Место нахождения нашего судна «Сахалин» было таким, что мы первыми обнаруживали падающую «болванку», которая летела над «Сахалином» и не долетела до «Сибири» и «Сучана». Саму «болванку» можно было видеть даже невооруженным глазом. Цвет ее был ярко-малиновый. На последующих ракетах цвет уже темнее. Очевидно, изменялся состав верхнего термоизолирующего слоя.
Вид падающей и догорающей многотонной ступени - не для слабонервных. Возникало ощущение, что она летит прямо на «Сахалин» и вот-вот врежется в судно.
После приводнения ракеты отменяется «режим тишины». Все службы приступают к обработке полученных результатов измерений, цель которых - определение фактической точки падения ракеты.
Вводятся котлы и вспомогательные механизмы (в условиях сильнейшей жары, температуры в отсеке 60-70 градусов и более). Запускаются дизель-генераторы. Начинается зарядка аккумуляторных батарей. Возвращаются вертолеты. Производится их посадка на юте. Суда начинают движение к бую. Обработка измерений продолжается несколько часов.
Точка падения, полученная в результате измерений всех трех судов, естественно, отличается от расчетной, но немного. Если учесть, что расстояние от нас до Байконура тысячи миль, то вышеуказанная точность - это попадание в «яблочко» (по отзывам специалистов).
Но это было началом испытаний, и если учесть, что место приводнения ракеты находилось в центре треугольника, образованного кораблями, то в случае даже небольшого отклонения ракеты, последствия могли быть печальными.
Работа для этих судов была действительно боевой, таковой ее в то время и считали, что, к сожалению, не было отражено впоследствии. Фактически, тогда мы были мишенью…
19 февраля 1960 года экспедиция вернулась в Петропавловск. Корабли ошвартовались у стенки топливной базы. Закончился мазут.
По корабельной трансляции передали сообщение: «ст. лейтенанту Гамулину убыть в городской роддом». Потому и запомнилась точная дата возвращения из 1-го дальнего похода - на следующий день 20 февраля у меня родилась дочка Марина - «морская».
После трехмесячного плавания офицерам и мичманам предоставили 3 суток отпуска. Механикам и этого не досталось. Началась энергичная подготовка к следующему походу: осмотр и ремонт аппаратуры, механизмов и систем, погрузка горюче-смазочных материалов, продовольствия.
В то время суда экспедиции швартовались у стенки базы подводных лодок (п/о Крашенинников), напротив судоремонтного завода «Горняк». До своих семей в пос. «Советский» мы добирались на лыжах: вначале по льду, затем вдоль берега. Расстояние 7-8 км. Вечером - туда, утром - обратно.
В скором времени - новый поход. И так каждый год - по 2-3 выхода. В основном, все в тот же район, за Гаваи.
Была и еще одна важнейшая задача, в решении которой участвовали все суда экспедиции, т.к. других кораблей, судов, вооруженных подобной техникой, в начале 60-х в СССР просто не существовало (несколько позже появились еще два корабля ТОГЭ-5 «Чемикан» и «Чажма»).
Накануне полета первого человека в космос в океан вышли «Сибирь», «Сахалин» и «Сучан», «выстроились» в одну линию. Расстояние между ними было довольно значительным - около 1000 миль, а может быть, и более. «Чукотка» осталась в Авачинской бухте. Наступило 12 апреля. Над нами космический корабль «Восток-1». В работе телеметрия, радиолокация, службы связи: прием сигналов с борта ракеты, фиксируется траектория полета, устанавливается телефонно-телеграфная связь с бортом космического корабля. Поставлена кассета, следуют вопросы космонавту. Слышны его ответы, которые записываются на кассету. Это повторяется при прохождении «Востока» над каждым кораблем экспедиции. Из сообщения ТАСС узнаем, что в космосе гражданин СССР летчик-испытатель майор Юрий Гагарин.

 

Из последующих полетов («Востока-2» - Титов, «Востока-3» - Николаев, «Востока 4 и 5» - Быковский и Терешкова и др.) запомнился полет В. Терешковой. При прохождении над нами на первом витке вокруг Земли слышался ее восторженный голос. Валентина пространно отвечала на каждый вопрос, чувствовалось её приподнятое настроение. Зато на следующих витках голос её звучал все реже, ответы были замедленными - устала, все же это была первая женщина-космонавт. Из передач телеграфного агентства мы узнали, что сам президент США Кеннеди якобы сказал, что он предложил бы Валентине Терешковой руку и сердце, если бы не был женат.
Правительство СССР и «Главный» соответственно оценили нашу работу по обеспечению испытаний первых баллистических ракет и полетов первых космонавтов. Все командиры кораблей и командир экспедиции получили ордена Ленина, замы командиров, флагманские специалисты и замполиты - ордена Трудового Красного Знамени, начальники служб телеметрии, радиолокации и связи - ордена Красной Звезды и только главные механики - медали «За трудовую доблесть». Остальные - в основном младшие офицеры - денежные премии.
Мы знали о существовании «Главного конструктора», его неограниченных возможностях и о том, что выполняем его волю, но не знали ни его имени, ни фамилии. Ходили легенды, как его охраняют. Узнали, что Сергей Павлович Королев, только после его кончины.
И все же, несмотря на все торжества и восторги по поводу полетов человека в космос, основной заботой Сергея Павловича в те годы было испытание баллистических ракет.
Вспоминаются некоторые эпизоды тех лет.
Одно из первых выходов в океан. Все было, как сказано выше: постановка буя. Ожидание. По команде «ринулись» каждый корабль в свою точку. «Старт-1»., режим «тишины» и всё. Проходит полчаса, час, никаких команд. Промежуток времени между
командами «Старт-1» и «Старт-2» составлял около получаса, т.е. это было время полета ракеты от Байконура до нас.
Ресурс аккумуляторных батарей кончался. Запустили дизеля. Ввели машинно-котельную установку. Ждали долго. Каждый в своей точке. Наконец, короткая команда: «Следуйте в базу». В пути узнали, что якобы в результате авиационной катастрофы погиб маршал Неделин (сообщение ТАСС), хотя нетрудно было догадаться, что впоследствии и подтвердилось: на старте в Байконуре взорвалась та ракета, которую мы ждали.
В начале 60-х во время очередного ожидания боевой работы нас оповестили, что в 21 час местного времени к Востоку от нас в нескольких сотнях, а может, и более миль, американцы произведут взрыв водородной бомбы. Тропики, темная ночь, звезды. Делается перерыв в просмотре кинофильма на верхней палубе. В указанное время на Востоке появляется гриб, он быстро растет. Гриб похож на гигантский клубок перемещающихся змей багрового, красного, черного и др. цветов. От него во все стороны быстро разбегаются лучи яркого света. Вскоре они были и над нами. Картина жутковатая. Настроение соответствующее.
- Американский корвет постоянно находился рядом с нами. Ровно через месяц его сменял другой. Это был небольшой корабль ВМФ США водоизмещением около 1 тыс. тонн. Вооружение - орудия и пулеметы. В отличие от наших, на нем не было и следа ржавчины. Большинство команды - чернокожие. На всех красивая тропическая форма. По отношению к нам американцы вели себя очень дружелюбно, выражая это улыбками, возгласами и жестами, отвечать на которые нам настрого запрещалось. За этим зорко следили замполиты.
В 1963 году, через несколько дней после нашего прихода в точку, на американском корабле наполовину приспустили флаг США. Мы узнали, что в результате покушения был убит президент США Кеннеди. Через некоторое время пришло распоряжение и нам. На наших судах тоже приспустили флаги.
Однажды в океане разразился сильный шторм. Больше всего досталось американскому кораблю, сравнительно небольшого водоизмещения. После шторма командир корвета обратился к нашему командиру экспедиции капитану 1 ранга Максюте с просьбой о помощи. Во время шторма у них смыло одного матроса. После соответствующего разрешения из Центра все три наших корабля и корвет почти целый день бороздили океан. К сожалению, поиски оказались безрезультатными. Однако возникло какое-то чувство солидарности и взаимного уважения, чувства редкие для того времени.
Естественно, командир корвета сердечно поблагодарил командира экспедиции.
- Наши суда были рассчитаны на трехмесячное автономное плавание. Но случилось так, что, вместо трех, мы пробыли в океане четыре с половиной месяца. Кончились основные продукты питания. Остались только мука. Пораженная клещом, сухая картошка и треска в масле, пренеприятнейшая на вкус. Закончились сигареты и табак. На четвертом месяце к нам подошел российский транспорт. Доставил соленую рыбу в бочках, подгнившую свежую капусту и по одному живому поросенку на корабль, единственное, что было встречено с восторгом, но слишком мало для экипажа около 100 чел. При вскрытии бочек с рыбой ударил фонтан жидкости с мерзким запахом.
За тот поход каждый похудел в среднем на 10 кг.
- На каждом из кораблей был вертолет - небольшой 2-местный (если не ошибаюсь, Ка-2). Перед вылетом к месту падения ракеты к вертолету подвешивалась спец. аппаратура с таинственным названием «СК», вес которой очевидно превышал допустимый для данного типа вертолета. Поэтому делалось все для снижения его суммарного веса: половинный запас топлива (если не меньше), выбрасываются парашюты, одежда летчиков - шлем и плавки. И все равно вертолет взлетает после нескольких попыток («подпрыгиваний»). Наконец, поднявшись над палубой на несколько метров, он уходит в сторону и снова снижается почти до водной поверхности. Затем на максимальных оборотах медленно поднимается и летит к точке приводнения ракеты, т.е. каждый взлет вертолета превращается как бы в подвиг, особенно во время качки корабля. Когда пришли первые награды, о которых говорилось выше, о летчиках, видно, забыли. Но однажды во время очередной боевой работы вертолет с флагманского корабля «Сибирь», оказавшись над водной поверхностью, не «вытянул» и рухнул в воду. К счастью, оба летчика сумели покинуть вертолет и выплыли. Вскоре из центра пришел указ о награждении всех пилотов экспедиции орденом Красной Звезды.

 

- Пересекая океан, мы почти всегда попадали в шторма, особенно сильные в 50-х широтах. В штормовых условиях было важно поддерживать такую скорость, чтобы не развернуло корабль лагом к волне, а это было непросто сделать при двух котлах и маломощной паровой машине. Однажды получили сообщение, что примерно через 2 суток мы попадем в сильный шторм. И в это же время выходит из строя один из паровых котлов - потекли нижние трубки огневого ряда (80 мм - диаметр трубок). На устранение подобной неисправности в обычных условиях требовалось не менее 2 суток: спустить воду, остудить котел, произвести гидравлику, выявить неисправные трубки, заглушить их и пр. Решил, что в создавшихся условиях единственный выход - приступить к выявлению неисправных трубок немедленно, не спуская воду и не остужая котел, для чего требовалось проникнуть в топку, в которой было светло от раскаленных кирпичей. О своем предложении доложил по команде. В котельное отделение спустился сам командир корабля капитан 2 ранга Марухин и, ознакомившись с предложением, запретил кому-либо влезать в топку. Затем он покинул котельное отделение, естественно, сняв с себя всякую ответственность за возможные последствия. Конечно, мы могли представить, что может случиться с кораблем, если до начала шторма не устраним неисправность.
Приготовили ТСК - термостойкий костюм, пригодный лишь для работы в задымленном помещении с небольшими очагами пожара. Облачившись в костюм, через специальный лаз проник в топку. Первая попытка не увенчалась успехом - нестерпимый жар от раскаленных кирпичей, струи перегретого пара из отверстий повреждения трубок, к тому же плохо закрепленный воздушный шланг. Но тянуть было нельзя. Давление в котле падало. Немного отдохнув, пошел во 2-й раз. Перечислил поврежденные трубки и с помощью товарищей в почти полусознательном состоянии выбрался из топки. Остальное было «делом техники»: спустили воду из котла, вскрыли лючки, заглушили перечисленные трубки. На всю работу ушло менее 20 часов. Корабли экспедиции дали полный ход. Через несколько часов начался сильнейший шторм. От командира корабля получил замечание за самовольные действия.
- В начале 60-х нас удостоил своим посещением Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал флота С.Г. Горшков. После 3-месячного плавания и очередной боевой работы экспедиция только что вернулась в порт. Естественно, суда имели далеко не парадный вид. Надстройки и особенно борта были покрыты ржавчиной и облезлой краской. Буквально за сутки покрасили борта (черный цвет) и основные надстройки (белый). Красили прямо по ржавчине. В назначенный день катер с Главкомом пришвартовался у одного из наших пирсов. Матросы и офицеры, одетые по-парадному, ждали команды «на построение». И вдруг непонятная команда, передаваемая, в основном, жестами дежурной службы: всем покинуть верхнюю палубу и надстройки.
Личный состав немедленно разбежался по каютам и кубрикам. Машина с Главкомом проследовала мимо судов и остановилась у борта «Сибири», где его ждал командир экспедиции капитан 1 ранга Максюта Ю.И. После непродолжительного пребывания С.Г. Горшков спустился к машине и без остановки проследовал к катеру. Конечно, офицеры и матросы ждали, что Главнокомандующий поприветствует личный состав, как-то поблагодарит его за проделанную работу, но, увы… Кстати, весь рейд Авачинской бухты диаметром около 20 км был закрыт на 6 часов в связи с проходом катера Горшкова и обеспечением его личной безопасности.
Некоторые картинки из быта моряков.
- Новый год. Температура воздуха около 30о ниже нуля. На юте, на кормовом шпиле сосенка, хранившаяся в холодильнике и чем только не украшенная. Дед Мороз (Егоров В.) в докторском халате, подвязанным красной тряпицей, такая же шапочка, борода, валенки, голые коленки. На поясе - кортик. Снегурочка - очень похожая на настоящую. Миловидное подкрашенное личико и губы (матрос - электрик). Когда включили танцевальную музыку, от кавалеров, желающих потанцевать со Снегурочкой, не было отбоя.
- Во время дрейфа корабля любители рыбной ловли получали истинное удовольствие. На спиннинг ловили золотую макрель. Рыбина с руку и более длиной. Водится в экваториальной зоне океана. Питается летучими рыбками. Рыбаки умудрились ловить рыбок оригинальным способом. Ночью за борт опускался сачок около метра в диаметре. Сверху опускался фонарь. Рыбки летели на свет, ударялись о борт и падали в сачок. Не меньшим увлечением была ловля акул длиной 1-1,5 м. В качестве крючка служил крюк для подвески мясных туш. На него насаживали кусок подпорченного мяса. Вместо лески - сигнальный фал (веревка), конец которой прихватывался за кнехт. Эта «удочка» забрасывалась с кормы корабля. Одна из акул хватала наживу, перед «поклевкой» переворачиваясь на спину. «Клевок» бывал настолько сильным, что рыбак, если бы не кнехт, рисковал оказаться за бортом.
К рыбаку подбегали 2-3 человека и быстро вытаскивали хищника на палубу. Вокруг распространялся тошнотворный запах. Рыбина билась, открывая и закрывая пасть. Толстая палка, засунутая в пасть, вмиг перекусывалась, как спичка. Находились любители изготовления разных поделок из хребта и головы, но чаще рыбину выбрасывали за борт, еще живую. Одну из хищниц на «Сибири» одели в тельняшку, к хвосту привязали ящик и сбросили в воду. Акула стала кружить вокруг корабля. Ее заметил командир экспедиции, и эта картина ему «почему-то» не понравилась.
Каждая суббота - банный день. В душевых по одной системе в смесители подавалась забортная вода (пресной не хватало), по другой - насыщенный пар. Вместо мыла использовалась какая-то масса ядовитого цвета с неприятным запахом, которая неплохо отмывала грязь. Любители могли и попариться, поддав побольше пара. После баньки для свободных от вахт офицеров была возможность, конечно, не в открытую, принять чарку-другую. Снимали стресс, накопленный за неделю с помощью «коктейля» - разведенный спирт со льдом, куда добавлялись несколько капель особого экстракта очень кислого на вкус красного цвета, который между нами имел не очень деликатное наименование. Помнится, за ужином в кают-компании один из вертолётчиков (кажется, Зубков), лицо которого имело ярко-розовый цвет, не только от баньки, через весь стол обратился к старшему помощнику с вопросом, почему не выполняется приказ командира № такой-то, который обязывал остатки спирта после профилактики техники сливать каждую субботу за борт, указывалось и время, и место слива - ют, левый борт. Я, говорит Зубков, простоял все указанное в приказе время на юте и ни один из представителей служб не вынес остатки спирта для слива за борт.
Ют, вертолетная площадка. На буртике вокруг площадки десятка два старшин и матросов. В середине - крохотная, величиной с воробья пичужка, на длинных лапках. Видно, отбилась от стаи и опустилась отдохнуть она палубу. Никто не разговаривает (боятся спугнуть), все только смотрят. На лицах умиление. Как же все соскучились по берегу, деревьям, птицам!
В одно из первых лет на корабле жила собака. Менее чем через год самочувствие ее ухудшилось. Несмотря на заботу со стороны моряков, быстро стала слабнуть и вскоре подохла. И еще, на кораблях не было крыс. Множество их появлялось на борту во время ремонта во Владивостоке. Но после первых же швартовых испытаний радиоэлектронного вооружения крысы немедленно покидали корабль. Тогда еще мало знали о вредном воздействии на живое СВЧ-излучений.
Были и такие, кто помимо своих обязанностей занимались и другим (иногда в силу сложившихся обстоятельств). Например, врач корабля Новожилов Г.Н. придумывал разные нестандартные приборы, приспособления и методы для изучения поведения человеческого организма в условиях тропиков и длительного пребывания в океане. Впоследствии на основании собранного материала защитил кандидатскую диссертацию. В настоящее время полковник в отставке Геннадий Николаевич Новожилов - профессор, доктор медицинских наук.
Выпускник кораблестроительного факультета ВВМИУ им. Дзержинского Гальчук В.Я. и его трюмная группа постоянно что-то демонтировали, заменяли, перекачивали. Но основной его заботой был испаритель, который постоянно или работал, или чистился. Опресненной водой питались котлы, она же использовалась для других нужд, в том числе и как питьевая. «В народе» на нашем корабле ее называли «Гальчуковочкой». Года через 2-3 службы на корабле Гальчук подготовился и поступил в Военно-морскую академию. В настоящее время капитан 1 ранга в отставке Виктор Яковлевич - профессор, доктор технических наук членкор Академии наук.
Однажды во время очередного плавания закончились реактивы для определения основных параметров котловой воды, т.е. мы не знали какое количество присадок надо вводить в котлы. Пришлось восстановить полученные в училище знания и произвести расчет циркуляции воды в трубках котла. В процессе расчёта вскрылся интересный факт: в определенной точке трубок 1-го огневого ряда происходит опрокидывание циркуляции (застой воды). Именно в этой точке с небольшой разницей плюс-минус в котлах всех кораблей экспедиции и прогорают трубки. И виноваты не кочегары, которые «плохо чистят» трубки, недоработанная инструкция по продуванию котлов. С большим трудом удалось убедить господ командиров в необходимости изменения инструкции. Аварии котлов по вышеуказанной причине прекратились.
Нелегко понять, наверное, нынешнему поколению, как можно   было выдерживать такие длительные плавания; в среднем суммарно 7-8 месяцев в году мы находились в океане, не получая ни писем, ни телеграмм, ни других сообщений о близких. Денежное содержание довольно скромное: командир группы - около 350 руб. (после хрущевской реформы), начальники служб - 450-500 руб. (В 3-4 раза меньше, чем простой рыбак на Камчатке). Уезжали в отпуск - занимали, возвращались - почти в течение года отдавали.
Наши семьи узнавали о возвращении кораблей, в основном, из сообщений ТАСС. Сообщили о закрытии района испытаний ракетоносителей - через 2 недели ждите!
Впоследствии многие из офицеров служб телеметрии, радиолокации, связи, штурмана переводились на хорошие должности в Москву и Ленинград, дослуживали до звания капитанов 1 ранга.
Командир ТОГЭ-4 Максюта Ю.И. возглавил институт в Ленинграде, получил звание контр-адмирала.
P.S.
Как ни странно, но ни в телепередачах, ни в др. СМИ, посвященных становлению наших ракетных войск, никогда не упоминаются те суда, экспедиции, которые с определенным риском, а порой и на грани возможного выдавали конечные результаты испытаний советских ракетоносителей в удаленных точках Мирового океана. Именно тех ракетоносителей, позволивших организовать первый ракетный щит нашей Родины. И почему-то не упоминаются эти суда, хотя были главным связующим звеном центра управления с первыми космонавтами, пролетающими над Тихим океаном.
В 1978 году я побывал (во время очередного отпуска, служа в Североморске) на Камчатке. Поселок Советский превратился в довольно крупный городок Петропавловск-Камчатский-2 с благоустроенными улицами и той самой первой улочкой Мира. К сожалению, корабли «те самые» были снова в океане. Хотелось ступить на палубу ЭОС «Сахалин», а это значит, что испытания ракетоносителей продолжались, и в них продолжали участвовать суда экспедиции.
В последующие годы в адрес юбилейных встреч «максютинцев» приходили поздравления от Второго космонавта генерала Г. Титова и др., а на одной из встреч присутствовала дочь С.П. Королева.