Русь нуждается в бодрых песнях!..

…Конец XIX века. Люди шли на юг, гонимые голодом, движимые извечным желанием лучшего. Шли те, в ком жажда движения была сильнее привычки к созерцанию собственного горя. С этим потоком весной 1891 года двинулся на юг и молодой Алексей Пешков, будущий великий писатель Максим Горький. Через Донецкие степи, Украину, Бессарабию, - в Крым и на Кавказ. В начале 1892 года он был уже в Тифлисе. «Хождение мое по Руси было вызвано не стремлением ко бродяжеству, а желанием видеть - где я живу, что за народ вокруг меня?» - писал Горький в 1910 году Павлу Максимову.
Кавказское побережье вызвало близкие его духовному настрою ощущения и ассоциации. Переход из Крыма на Кавказ, совершенный осенью 1891 года, описан Горьким в рассказе «Мой спутник» (1894 г.).
«Ласковость» крымской природы, о которой Горький писал в начале рассказа, сменяется «разгневанной стихией» разбушевавшейся природы. «Буря на море и гроза в степи! - Я не знаю более грандиозных явлений в природе», - завершает он описание этой первой встречи с Кавказом.
Новые впечатления были настолько сильны, что потом Горький не раз обращался к ним. Кавказская природа стала одним из постоянных героев его произведений, художественным выражением умонастроений молодого писателя. И хотя она предстает в произведениях Горького в разных состояниях, стихийная мятежность надолго стала определяющим ее свойством.
Кавказ - родина горьковского романтизма. Много позже, в 1931 году, в газете «Заря Востока» Горький писал:
«Я никогда не забываю, что именно в этом городе (речь идет о Тифлисе) сделан мною первый неуверенный шаг по тому пути, которым я иду вот уже четыре десятка лет. Можно думать, что именно величественная природа страны и романтическая мягкость ее народа, именно эти две силы дали мне толчок, который сделал из бродяги - литератора».
И как родина никогда не бывает для человека только местом, где он родился, Кавказ с его величавой, мятежной и щедрой природой стал как бы призмой, cквозь которую он взглянул тогда на мир. Среди пастельных тонов литературы конца XIX века вдруг вспыхнул яркий цветок горьковской фантазии.
Герои его ранних произведений («Макар Чудра», «Старуха Изергиль», «Челкаш», «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике»…) были смелы, свободолюбивы, жизнерадостны, это в полном смысле слова люди «с солнцем в крови». Он писал о печалях жизни человеческой, но рассказы его излучали радость.
«Мрачные драмы рисовались на фоне, какой раньше, пожалуй, не создавался ни одним писателем. И море смеющееся, и солнце лобзающее, и зелень бархатная, и бесконечные дали, и могучие реки…» - сказал о Горьком А. В. Луначарский. Эта яркость, эта жизнерадостность навсегда стали душой таланта Максима Горького. И везде он продолжал искать человека с «солнцем в крови», который в начале творческого пути померещился ему в оторвавшемся от житейских корней босяке. Менялось время - менялся и герой, теперь писатель увидел его в людях, борющихся за социальные изменения в действительности.
В романе «Мать» он изобразил эту личность - личность революционера. В России роман «Мать» полностью был опубликован лишь в 1917 году, а с большими цензурными изъятиями в «Сборнике товарищества «Знание» в 1907-1908 г.г.
Для Горького это были тяжелые годы изгнания. Правительство вынудило его покинуть страну, и с 1906 года он жил за границей, сначала в Америке, где и был в основном написан роман «Мать», потом в Италии. Это время постоянных размышлений о герое времени, время не только надежд, но и разочарований. Он так и не написал повесть «Сын», в основе которой была бы судьба Павла Власова.
Главная героиня романа «Мать» - Пелагея Ниловна Власова. Женщина глубоко религиозная, она проникается сознанием собственной миссии - быть матерью всех обиженных и страдающих. Она «всё больше думала о Христе и о людях, которые, не упоминая имени его, как будто даже не зная о нем, жили - казалось ей - по его заветам… И ей казалось, что сам Христос, которого она всегда любила смутной любовью… стал ближе к ней и был уже иным - выше и виднее для неё, радостнее и светлее лицом…». И хотя Горький не раз говорил о прототипах героев романа «Мать». Ниловна всё-таки - явление исключительное. Этот образ - по существу, романтический, перенесение на реальную почву легендарного Данко, вырвавшего сердце из груди и осветившего им, как факелом, путь людям в непроходимом лесу… Одним из сквозных мотивов романа «Мать» стал мотив горящего сердца. Всё, «чем горело её сердце», превращалось в «большие мысли»: «Ведь это - как новый бог родится людям! Всё - для всех, всё - для всего!». Когда, арестуя, жандарм бьет её, «сердце оделось на секунду едким дымом страха и снова ярко вспыхнуло, рассеяв дым…».
Но время наносило по прекрасным надеждам сокрушительные удары. Ещё в 1906 году, в Париже, в журнале «Красное знамя» он опубликовал странное «Послание в пространство», в котором обратился к своему излюбленному герою, разоблачая и обвиняя его временных союзников, которые всегда используют плоды его побед, а потом говорят о нем: «Варвар, идущий не создавать, а разрушать!» Конкретные адресаты в этом послании только угадываются, оно долго не издавалось в сочинениях Горького.
Скорее всего, именно разочарования привели писателя к поискам новой религии, к богостроительству, которая объявляла Богом - народ (повесть «Исповедь»). Народ, не только как великий символ, но и в подлинном его состоянии и обличии становится в 1910-е годы главным героем Горького. А это привело к рождению новых качеств его стиля. Человек из самых широких, будничных народных масс, в настоящем и прошлом, стал объектом его мысли, его чувства, его пера. В это время он много размышляет о том, как следует о нем писать. В письме В.И. Анучину от 4 ноября 1912 года он высказывает мысль о необходимости новой этики, из которой родится и новая эстетика. И так завершает свои размышления: «мысль о том, что это будет и не реализм и не романтизм, а какой-то синтез их обоих, - мне кажется приемлемой. Да, возможно, что так и будет».
Людям моего поколения хорошо знакомы эти слова, заложенные в основу представлений о новом, социалистическом искусстве. Однако мне кажется, оглядываясь в прошлое, не лишним будет еще раз вдуматься в их смысл. Приведу несколько суждений Горького, характерных для того времени. «Три года назад наша страна пережила великое сотрясение своих основ, три года тому назад она вступила на путь, с коего никогда уже теперь не свернет, если б даже и хотела этого». (Из письма С.Г. Скитальцу 6 января 1909 г.) «Русь нуждается в бодрых песнях, довольно минорничали!» (Из письма Д.Н. Семеновскому 20 августа 1913 г.) «И как необходимо знать прошлое, чтоб понимать настоящее!» (Из письма В.И. Анучину 4 ноября 1912 г.) «Пишите так, как будто Вы рассказываете любимейшему человеку, пред которым нельзя сказать ни слова неправды, но который нуждается, чтобы в нем отметили его хорошее, его человеческое! Скотское же в нем - оплевано и будет оплевано без нас с вами. Сейчас с особенной яростью плюются, ибо тот, в кого плюют, не хочет защищаться. Не может? Ну, и не может». (Из письма И.С. Шмелеву марта 1919 г.) «И не забывайте, что нет людей чисто беленьких и совершенно черненьких, люди все пестрые, запутанные, очень сложные» (Из письма П.Х. Максимову 18 августа 1911 г.). «Русь надо любить, надо будить в ней энергию, сознание ее красоты, силы, чувство собственного достоинства, надо прививать ей ощущение радости бытия...». (Из письма Л.Н. Андрееву 29 августа и 21 октября 1911 года. «Я затеял ряд очерков, подобных посланным, - мне хотелось бы очертить ими некоторые свойства русской психики и наиболее типичные настроения русских людей, как я понял их». (Из письма Д.Н.Овсянико-Куликовскому 23 или 24 сентября 1912 г.). «Типично, интересно, поучительно - простое, обыденное. Изобразите его так, чтобы за ним чувствовалось свойственное ему глубокое содержание, - это будет искусство». (Из письма Неизвестному февраля 1913 г.).
Встреча с Италией воскресила былые кавказские впечатления. Море здесь удивляет густотой синевы - вероятно, оттого, что небо всегда безоблачно и пронизано солнцем. Дом, стоящий на косогоре у подножья горы Соляро, носит громкое название - вилла Massimo Gorki, или вилла «Серафина». Впрочем, на виллу он совсем не похож. Скромен и, в сравнении с соседними владениями местных магнатов, почти неказист. Дом, в котором жил писатель, - двухэтажный. Весь второй этаж занимает рабочая комната писателя. Она напоминает зимнюю остекленную веранду. Из больших окон, выходящих на три стороны, видно уходящее вдаль море. В этом доме Горький жил с 1911 по 1913 год. (Сначала он поселился на другой части острова Капри, обращенной к морю). Сама итальянская природа вернула писателя в прошлое. Трижды гостивший у Горького на Капри В. Десницкий вспоминает «Нигде и никогда он не рассказывал так много и охотно о своих скитаниях по Руси, встречах с разными людьми. Чувствовалось, что самый процесс воспоминаний давал ему некоторую возможность забыть о том, что он на чужбине». А странствия (пешие и на лодке) по Италии создавали ощущение воскрешенного прошлого.
…Так, в Италии, через 20 лет, снова «встретился» зрелый писатель с Кавказом. Осенью 1912 года он уже отослал пять рассказов Д.Н. Овсянико-Куликовскому с просьбой дать заголовок: «Русь. Впечатления проходящего».
(Первые одиннадцать рассказов печатались в 1912-1913 гг. Остальные восемнадцать - в 1915-1917 гг. Все рассказы были объединены под общим названием «По Руси» для собрания сочинений в 1923 г.)
«Рождение человека», «Женщина», «В ущелье», «Калинин», «Едут», «Покойник» выделяются среди одиннадцати рассказов цикла «По Руси», созданных в Италии, как солнечные пятна на фоне моря. Действие разворачивается здесь на фоне великолепной кавказской природы.
Снова щедрое солнце, величественные горы, неспокойное море. Снова особая мажорная тональность рассказов. Но теперь, двадцать лет спустя, в 10-е годы XX века, вдали от Родины, прежде не замеченное, показавшееся тусклым, вдруг засверкало, наполнилось смыслом.
Создавая «По Руси», иным взором, обращенным в прошлое, оглядел он толпы, бредущие на Кавказ в поисках судьбы, взором художника-мудреца, познавшего истину. И уже не свет гнилушки, мерцающей лишь во мраке, привлек его, а иной свет, неугасимый, как солнце. Этим светом более всего пронизаны рассказы, объединенные кавказским пейзажем. Герои этих рассказов движутся, ищут, стремятся. И это не только перемещение в пространстве. Это нечто более значительное, что-то знаменательное есть в этом движении.
И теперь Кавказ, приемлющий на землю свою странствующих и ищущих, с его мятежно-яркой, вечно неспокойной, полной внутренних движений, природой, стал для писателя воплощением этого неостановимого движения людей, тянущихся «с милого севера в сторону южную», в поисках лучшей доли.
…В наше противоречивое, трудное время много несправедливых обвинений обрушилось на главного писателя советской литературы. Пожалуй, в этом отношении рядом с ним можно поставить только М. Шолохова. Но время отбросило шелуху злопыхательства, очистило память о писателях, рожденных в гуще народа и отдавших народу свой талант, свои силы, свою жизнь.
Татьяна БАТУРИНА.