Через тернии и подвиги - к звезде маршала

С начала Великой Отечественной войны заместитель командира эскадрильи Первого минно-торпедного авиационного полка Балтийского флота лейтенант Борзов И.И. совершал боевые вылеты на бомбардировщике
ДБ-3ф. Он видел, как гитлеровская авиация бомбит наши города и села, как от варварских бомбежек гибнут женщины, старики, дети. Поэтому считал, что нам следует иметь больше самолетов для истребления вражеских стервятников, в связи с чем неоднократно просил командование перевести его в истребительную авиацию. Командир авиаполка полковник Преображенский Е.Н. (выпускник школы морлетов 1930 г.) заметил в летчике Борзове незаурядные способности не только как летчика, а и организатора, и руководителя, что позволило бы ему в будущем стать командиром высокого ранга, поэтому возражал против перевода, тем более что в полку был недостаток в летном составе. Но молодой летчик настолько уверовал в свою правоту, что решил показать свои способности как летчика-истребителя. Подтолкнули его на такой шаг различного рода подковырки со стороны коллег по поводу устремлений Ивана Борзова.
В один из августовских дней 1941 года он самовольно сел в истребитель, стоявший в авиаремонтных мастерских, и поднялся в воздух. В ходе выполнения фигур высшего пилотажа на малой высоте на истребителе заглох двигатель, самолет разбился. При падении летчик получил ранения и оказался в госпитале.
Сразу же возбуждается уголовное дело. Поручили провести расследование и судебное разбирательство члену военного трибунала Краснознаменного Балтийского флота молодому юристу Ф.Д. Титову, два месяца назад окончившему военно-юридический институт. О ходе событий тех далеких времен рассказал генерал-майор юстиции в отставке Федор Дмитриевич Титов в своих воспоминаниях, опубликованных на страницах «Морской газеты» 15 февраля 2003 года. Сокращенный вариант материала и предлагается:
«…Я познакомился с комиссаром соединения, в состав которого входил 1-й минно-торпедный авиаполк. Комиссар… был настроен по поводу судьбы лейтенанта Борзова весьма агрессивно и недвусмысленно дал понять, что командование ждет от суда сурового приговора, «чтобы в корне пресечь явления, подобные поступку Борзова». При этом он сослался на то, что есть свежий, августовский приказ Сталина, согласно которому порча или утрата техники, оружия и боеприпасов, совершенные с целью хотя бы кратковременно уклониться от участия в боевых действиях, надлежит рассматривать как бегство с поля боя. По закону того времени за бегство с поля боя была предусмотрена одна мера наказания - исключительная, то есть расстрел.
Вскоре в авиагарнизон прибыл командир минно-торпедного полка, возглавлявший первые налеты нашей авиации в логово фашистов - Берлин, полковник Е.Н. Преображенский. К тому времени я уже тщательно ознакомился с материалами уголовного дела, и беседа с Преображенским имела более конкретный и предметный характер. Если в результате беседы с комиссаром авиасоединения Борзов представлялся мне грубым, неуравновешенным и недисциплинированным человеком, то после тщательного изучения дела и беседы с непосредственным начальником Борзова представление о нем существенно изменилось. Евгений Николаевич Преображенский охарактеризовал молодого летчика, как технически и профессионально грамотного, и пояснил, что те задания, которые выполняют летчики тяжелых бомбардировщиков, требуют особого умения владеть самолетом, большой выдержки и непрерывного в течение многих часов напряжения, как правило, в очень сложных условиях. «Поэтому-то, - подчеркнул Преображенский, - командование и несоглашается с настоятельной просьбой Борзова о переводе его на истребитель». Что касается совершенного им поступка, то командир полка сказал, что никто не одобряет его и привлечение летчика к уголовной ответственности является законным. В заключение беседы Евгений Николаевич высказал надежду, что военный трибунал беспристрастно разберется в происшествии и примет объективное решение.
Из разговора с командиром полка нетрудно было понять, что Преображенскому известно мнение некоторой части командования авиасоединения по данному делу, и он в осторожных выражениях дал понять, что не разделяет его.
...Судебное заседание проходило в деревенской избе, где кроме состава суда и подсудимого, с трудом могли разместиться с десяток свободных от полетов офицеров. В тот сентябрьский день я впервые увидел подсудимого Борзова. Крепко сложенный, высокого роста, темноволосый молодой человек с небольшим шрамом на виске внешне ничем не проявлял своей взволнованности, держался свободно, уверенно. И лишь внимательному глазу было заметно, что это спокойствие - показное и стоит ему больших усилий. На самом деле Борзову было далеко не безразлично, как решится его судьба. Он тяжело переживал…
Перед судом стояла трудная задача. С одной стороны, совершено тяжкое преступление, за которое по закону военного времени предусмотрена суровая мера наказания. К тому же оно совершено в самый трудный период, когда не хватало патронов, снарядов, винтовок, когда каждый самолет был на учете. С другой стороны, решалась судьба молодого человека, офицера-летчика, мастерски владеющего своей специальностью…
В суде Борзов обстоятельно рассказал, как произошло событие. Признавая себя виновным, он в то же время категорически отверг предъявленное ему обвинение в попытке уклониться от выполнения боевых заданий. «Цель моего полета, - пояснил подсудимый, - состояла в том, чтобы доказать командованию, что я умею пилотировать истребитель».
…Суд установил, что авария самолета произошла не потому, что Борзов не справился с пилотированием. У истребителя кончилось горючее. Баки были залиты бензином не полностью, шкала прибора не действовала, да Борзов и не обращал на нее внимания.
В последнем слове Борзов заявил, что глубоко сожалеет в совершенном поступке и просил суд дать ему возможность летать и бить врага. «Ежели же суд такой возможности не предоставит, то мне совершенно безразлично какое будет наказание», - сказал он в заключение.
Суд ушел на совещание для вынесения приговора. В совещательной комнате судьи не сразу пришли к единому мнению. Наконец приговор был подписан. Суд признал, что Борзов совершил правонарушение не в целях уклонения от выполнения боевых полетов, не из-за трусости, а для того, чтобы добиться перевода в истребительную авиацию...
И вот приговор оглашен. Борзов осужден к лишению свободы сроком на десять лет, но исполнение приговора отсрочено до окончания военных действий, с оставлением осужденного в действующей армии. Сразу заговорили десятки голосов, все пришло в движение. Трудно что-либо понять, когда говорят сразу много людей, но общий тон одобрения мы уловили. «Правильно!.. Ваня еще задаст фашистам жару!».
Борзову было разъяснено, что теперь от него самого зависит, будет он после войны отбывать определенное судом наказание или нет. Если проявит себя в боях, то его могут освободить от наказания досрочно. «Спасибо за доверие», - взволнованно ответил Борзов.
Лейтенант Борзов по ходатайству полковника Е.Н. Преображенского был оставлен в той части, в которой служил до совершения правонарушения, и продолжал летать на том же дальнем бомбардировщике ДБ-3ф.
Я, как председательствующий, был уверен, что он оправдает оказанное ему доверие, но все же временами сомнение закрадывалось в душу. Однако каждый раз, анализируя все стороны судебного дела, убеждался, что суд принял единственно правильное и обоснованное решение.
А Борзов продолжал летать. Не раз он обрушивал удары на вражеские объекты. В один из дней глубокой осени 1941 года Борзов не возвратился с боевого задания… Но вот прошла неделя, и Борзов снова появился в части. Оказалось, что его самолет при возвращении с задания был подбит за линией фронта. Члены экипажа выбросились на парашютах и в течение нескольких дней в труднейших условиях пробирались через линию фронта. После непродолжительного пребывания в госпитале Борзов снова стал летать. Однажды при возвращении с боевого задания ночью его самолет был поврежден зенитной артиллерией противника… Командиром экипажа принимается решение - всем покинуть машину. Борзов выводит самолет на нужную высоту и отдает команду: «Прыгать!». Члены экипажа попытались было возражать против этого, но твердый голос командира заставил повиноваться.
Оставшись один в самолете, Борзов перешел на бреющий полет, с большим трудом выбрал пахотное поле и пошел на посадку с убранными шасси. Через несколько секунд самолет коснулся земли. Послышался треск и скрежет. При посадке Борзов получил серьезные ранения, которые, однако, после лечения не помешали ему с прежней силой и мастерством громить врага.
Эти и другие героические поступки Борзова, вся его летная служба красноречиво говорили о том, что он после суда в буквальном смысле преобразился. Не прошло и года, как командование, в строгом соответствии с действовавшим законом, возбудило перед военным трибуналом ходатайство о досрочном освобождении Борзова от наказания, назначенного по приговору суда. Это ходатайство военным трибуналом было рассмотрено и удовлетворено. Мы, судьи, на этот раз чувствовали себя совсем по-другому, чем тогда, в сентябре 1941 года, когда выносили приговор. Борзов был освобожден судом от наказания и продолжал летать и воевать с той же отвагой»…
Командуя эскадрильей, И.И. Борзов переучивал летчиков на более совершенную боевую технику и летал на боевые задания. Осенью 1943 г. его назначили командиром 1-го минно-торпедного авиаполка. К лету 1944 года летчики полка под командованием Борзова совершили 1061 боевой вылет, потопили 83 транспорта, 4 танкера, один миноносец, 4 подводные лодки, три тральщика, два сторожевика, уничтожили значительное количество наземных объектов, сбили несколько самолетов.
Сам командир авиаполка к этому времени совершил 147 успешных боевых вылетов. 20 июля 1944 года гвардии майору И.И. Борзову присвоено звание Героя Советского Союза. За время его командования гвардейским минно-торпедным авиаполком стали Героями Советского Союза 27 авиаторов-однополчан. К концу Великой Отечественной войны на счету Ивана Ивановича значилось шесть потопленных кораблей и транспортов противника общим водоизмещением 40000 тонн.
После войны Борзов окончил Военно-морскую академию, командовал дивизией, затем авиацией Северного и Балтийского флотов. В 1962 году И.И. Борзов назначается командующим авиацией Военно-Морского Флота, сменив на этом посту своего боевого командира и ангела-хранителя генерал-полковника авиации Преображенского Евгения Николаевича. В декабре 1972 года Ивану Ивановичу Борзову присваивается звание маршала авиации, первому и единственному в истории морской авиации ВМФ и среди воспитанников Ейского высшего военного ордена Ленина авиационного училища летчиков имени В.М. Комарова. Его земной путь закончился 4 июня 1974 года.
Рассказ о Борзове Иване Ивановиче будет неполным, если не поведать о его первой и единственной любви. Он встретил свое счастье в 1943 году. В Первый гвардейский минно-торпедный полк прилетела из блокадного Ленинграда фронтовая бригада артистов. По традиции до и после концерта морские авиаторы накормили изголодавшихся певцов, музыкантов, танцоров. Молодому командиру авиаполка приглянулась одна из актрис. Не долго раздумывая, он сделал ей предложение. Один миг - и на всю жизнь. 12 декабря 1944 года в семье Борзовых родилась дочь Полина. Затем родились два сына - Иван и Юрий. Младшей дочери, Наде исполнилось 15 лет в год кончины Ивана Ивановича (1974 год).
В один из осенних дней 1979 года, когда ветераны Ейского ВВАУЛ проведали семью Борзовых в доме на набережной Москва-реки, Клавдия Парфентьевна гостям из Ейска представила свою любимицу - высокую, стройную, черноглазую девушку, удивительно похожую на папу. Тогда-то и передала хозяйка дома дорогие реликвии - фуражку и открытый китель с орденскими планками, знаком военного летчика первого класса и погонами маршала авиации, предварительно поцеловав их. Эти реликвийные материалы представлены в экспозицию музея истории Ейского высшего военного авиационного училища имени В.М. Комарова. В ту пору Клавдия Парфентьевна продолжала работать в Москонцерте. Была секретарем партийной организации. Больше десятка лет в одной из частей ВУЗ ВВС - Краснознаменном учебном авиационном полку летчики и курсанты, летая на сверхзвуковом ракетоносце, соревновались за право записать свой полет в летную книжку Героя Советского Союза маршала авиации Борзова Ивана Ивановича.