Встреча американского президента с муфтиями трех республик Северного Кавказа - Ингушетии, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии - вписывается во внешнеполитическую логику республиканской администрации - на «большие», сколько-нибудь системные проекты времени до следующих выборов не остается, ибо оно всецело затрачено на демократизацию Ирака и прочую борьбу с изгоями-террористами. Зато этого времени пока достаточно для проведения малых и «штучных» мероприятий - вроде нынешнего или пробежки Джорджа-младшего с безногими (на протезах, похожих на каминную кочергу) ветеранами Афганистана и Ирака

Таким образом, наряду с нестандартным вниманием к авторитетным на Кавказе священнослужителям продемонстрирован привычный глобалистский подход: Америке до всего есть дело. Но выбор приглашенных (только кавказцы) - весьма странен. По-видимому, президент США тем самым подчеркнул эксклюзивное значение региона, не увязываемое им с прочими российскими и прочими мусульманами. В этом заложен столь же «будничный», хотя вслух и не декларируемый принцип: Кавказ - это не Россия. Учтен и расширенный международный контекст: американцы - не враги ислама, а даже наоборот. Вояж по Америке - он хаджа, конечно, не заменит, но, все же, - почетен и поучителен. Прогнозируемо и сугубо информационное значение двухнедельных «гастролей» имамов по Америке: вдруг они расскажут что-нибудь такое, о чем на Западе не знают. Очевидна и обратная связь: показать, что в Америке отношение к религии, разумеется, на порядок демократичнее, чем понятно где. Опять же президенту Путину адресован двойной «месседж» - Америка, как видите, считается с общественными деятелями сегодняшней России. Но учтите, мистер Путин, Вашингтон в состоянии повлиять на вашу далеко не беспроблемную среду, в том числе и столь неформальным образом. Причем влияние это может быть разным… Тему имамовских «гастролей» можно было бы закруглить вопросом: не пригласить ли, скажем, калифорнийских мормонов в Константиновский дворец?
Дело в другом - налаживание диалога с исламскими иерархами действительно необходимо, но при исключении из него пропагандистской или иной составляющей в духе двойных стандартов. В мусульманском же сообществе при всей его разобщенности влияние духовных лидеров либо высоко (у суннитов), либо абсолютно (у шиитов). Именно суннитская среда взрастила Аль-Каиду и большинство других экстремистских групп и сетевых (ячеечных) структур, действующих по существу на всех континентах. Таким образом, пока исламизму не будет объявлен джихад самими идейными лидерами ислама, борьба с терроризмом бессмысленна: место одного шахида займут три новых. Но цивилизационный диалог с влиятельными исламскими авторитетами подменяется заигрыванием с одними, анафемой в адрес других и стравливанием первых со вторыми. Ни ООН, ни Ватикан, ни «семерки с восьмерками» ничего не предприняли для выстраивания целостных отношений со всем мусульманским «почти миллиардом», прочно и обоснованно ассоциируемым с беднейшими, то есть, теми, кому нечего терять.
В этих условиях глобально насаждаемая процедура демократического волеизъявления, в том числе - вопреки местной исторической практике - рассматривается «золотым миллиардом» как панацея от экстремизма. Но именно она открывает дорогу для легального прихода во власть вчерашних боевиков с амбициями мировых «реформаторов». По существу, так уже произошло в пятимиллионной Палестине. Депутаты шиитской Хезболлы столь же легитимно вошли в парламент Ливана. На очереди 170-миллионный Пакистан. Кровавые события вокруг исламабадской «красной мечети» становятся прелюдией к президентским выборам, назначенным на осень. Светский лидер Пакистана генерал Мушараф имеет все шансы «демократически передать власть», например, «Лашкар-э-тайбе» - части сетевой «империи» бен Ладена. Название этой организации во всеуслышанье прозвучало 11 сентября: на нее первоначально возлагалась ответственность за теракты в США. Впрочем, сегодня более важен сквозной средне- и ближневосточный аспект ее деятельности. В отличие от других экстремистских группировок, 7-10 тысячная «Лашкар-э-тайба» имеет в своем оргъядре как местных, в основном, антииндуистски настроенных «локальных» «воинов Аллаха», так и арабов - главных исламистских интеграторов. Но главное - пуштунов, составляющих до 15 процентов населения Пакистана и половину 16-миллионных афганцев. В этом случае вполне предсказуемы не только талибский реванш в Афганистане, но и сТАЛИБизация по меньшей мере той части Пакистана, по которой пуштуны мигрируют. Тем более что они контролируют афгано-пакистансую границу. Появление многомиллионного исламистского колосса запрограмированно скажется, как минимум, на Ираке, максимум, на политически и экономически ресурсных саудитах-эмиратах, пока сильно не ссорившимися с остальным миром. Стоит ли еще раз напоминать о не гипотетическом ядерном потенциале Пакистана - «заклятого» соседа тоже ядерной Индии?
Зайдем с другой стороны. Участник форума на «Фонтанке» считает, что едва ли не завербованный исламистами Литвиненко (иначе зачем ему было принимать ислам?) пал смертью шахида, похоронив надежды на сколько-нибудь эффективный восточно-западный отпор мусульманскому радикализму. Не будем предаваться конспирологии, но очевидно, что его гибель затруднит совместный аудит ближних подступов к России и не столь дальних - к «демократической Европе». Впрочем, дело тут не в демократии. И, к сожалению, - не в разовой акции президента США с эксклюзивно подобранными кавказскими имамами.