Блики яркого, по-южному жаркого, солнца пляшут на сине-голубой поверхности моря. Сбившиеся в беспорядочную стаю, громко галдящие чайки беспокойно кружатся совсем рядом с лежащим в дрейфе рыболовным баркасом. То одна, то другая птица иногда вырывается из «карусели», сделав, выражаясь по-лётному, «горку», она круто пикирует и, едва не задевая крылом лежащего в полудрёме на корме судёнышка юношу, ныряет на мгновение в воду. Через пару секунд белая красивая птица круто взмывает в воздух. В её клюве, серебряно блестя чешуёй, трепещет рыбёшка. Признаки того, что пернатые роятся у баркаса не зря, - налицо.  Заброшенная пару часов назад сеть была явно не пуста. Однако наблюдающий сквозь полусмеженные веки, всю эту «круговерть» юноша не торопится выбирать бредень. «Кайф» от наблюдения знакомой с босоногого детства картины клонит ко сну… В дремотном сне перед глазами возникают какие-то силуэты военных кораблей: не то линкоров, не то крейсеров и даже где-то, когда-то увиденного, самого настоящего авианосца! Ну да - авианосца! Да ещё и американского! Но я же его никогда не видел! - мелькает в сознании сквозь сон… А это что такое? Это явно не надводный корабль. Ах, да! Это - подводная лодка! Она похожа и непохожа на увиденную в одном из кинотеатров Мелитополя… Фильм называется «Подводная лодка Т-9». Её командира играл кажется популярный актёр Олег Жаков. Суровый такой, задумчивый артист…Но что это? Лодка начала менять свои очертания. Из её корпуса поднялись какие-то ящики… ракетные контейнеры, мелькает в дремотном сознании. А вот из них и маленькие самолётики стали вылетать. Полетели они прямо к авианосцу, на мачте которого полоскался звёздно-полосатый флаг… А вот и суровый командир - Жаков, у перископа. Вот бы стать таким командиром! Но что-то мешало посмотреть интересный сон. Что же это?
- Товарищ командир! - прорвался в сознание знакомый голос. Юноша открыл глаза и… ощутил себя не счастливым «рыбачком» на баркасе, а… лежащим на узкой койке в своей каюте командиром подводного ракетоносца.
- Слушаю! - произнёс он, как можно внятнее, подавляя сонную охриплость, одновременно нажимая на танкетку микрофона переговорного устройства и просовывая спущенные с диванчика ноги в тапочки-сандалии. Сна, как не бывало. Осталось чувство ответственности за людей, корабль, вверенный ему Родиной, да, в конце концов, и за саму Родину…
- Через 10 минут сеанс связи! - голосом старпома доложил микрофон. - Объявляй тревогу, начинай всплытие! - скомандовал командир, окончательно просыпаясь. Заперев дверь каюты, хранившей не только военные, но и государственные секреты, командир привычно «нырнул» в переборочную дверь-люк, лязгнул, запирая её за собой клиновым запором-кремальерой, и оказался в центральном посту, на Главном командном пункте лодки. Уже при подвсплытии на перископную глубину ощутилась сильная качка. Перископ же заливала крутая океанская волна. Названный, явно по недоразумению, Тихим океан доказал своё другое название - Великий.
Но вот наконец из радиорубки доложили об окончании приёма радиограмм. Перископ и другие выдвижные устройства опущены. Погрузились на выбранную заранее оптимальную глубину, позволяющую достаточно хорошо слышать шумы «целей», оставаясь в максимально возможной степени малошумными. Но качка и здесь, на достаточно большой глубине, продолжала ощущаться… Возвратившись в каюту и прочитав текст расшифрованной радиограммы, смысл которой совпадал с докладом командира группы радиоразведки, командир крепко задумался. Впрочем, долго раздумывать не приходилось: из шифровки и доклада было абсолютно ясно, что лодке предстояло решать боевую задачу, ради которой, собственно, она и прибыла в этот район океана. Через зону её патрулирования будет проходить целая армада кораблей возможного «супостата» - АУС - авиационно-ударное соединение во главе с атомным авианосцем ВМС США «Энтерпрайзом». Двигалась эта армада к берегам воюющего, дружественного нам Вьетнама, а пламя войны в этой стране очень даже могло превратить ведущуюся между США и СССР необъявленную так называемую холодную, войну в самую настоящую войну «горячую». Так что думай не думай, а до авианосца где-то миль 800 и перехватить его для слежения за его действиями и даже (не дай, конечно, Бог!), ежели будет получено на то указание самого высшего командования, - атаковать его и уничтожить!
Но как и чем атаковать? Подводный крейсер был вооружён восьмью крылатыми ракетами (помните «самолётики», вылетающие из контейнеров во сне) и двадцатью торпедами. Об использовании ракет нечего было и думать: тайфун не позволял нашей авиации выполнить основное условие успешной ракетной стрельбы - транслировать на лодку «картинку» армады. Оставалась возможность торпедной атаки. А раз так: скорость - 28 узлов, вперёд на сближение с «супостатом»!
И таки сблизились, и абсолютно скрытно прорвали охранение, и, установили контракт с главной целью - авианосцем, условно атаковали его, и, маневрируя в центре ордера, можно сказать, под днищем единственного тогда в мире атомного авианосца, 13 часов следили за ним, периодически «учебно» атакуя его торпедами! Утёр, утёр в очередной раз, нос американцам мой товарищ и однокашничек по Ленинградскому подготовительному и Высшему училищам, находившийся тогда в звании капитана 2 ранга, командовавший в описываемом походе подводной лодкой К-10 Тихоокеанского флота Николай Тарасович Иванов. Пишу «в очередной раз» потому, что прослужив львиную долю службы на Тихом океане, на Камчатке, нынешний контр-адмирал в отставке утирал тот нос многократно. Прошёл он службу на нескольких дизель-электрических подводных лодках, на атомных подводных лодках. Последними он командовал не только как командир подводных крейсеров, но и как командир соединений этих субмарин.
Не могу удержаться от соблазна перечислить лишь некоторые океанские плавания моего товарища. Это - пятимесячный поход из Полярного, через Атлантику и Индийский океан, вокруг Австралии к берегам Антарктиды, а затем через Тасманово море и море Фиджи, вдоль Коралловых и Соломоновых островов на Камчатку в 1959-60 годах. В 1960-61 годах прошёл он от берегов Камчатки вдоль Маршалловых островов, островов Гилберта, Фиджи, Тонга, Каролинских островов, Новой Зеландии до шестидесятой параллели южной широты и до сто тридцатого меридиана, а затем на Север до Южного тропика, острова Пасхи, Маркизских островов, острова Туамоту,   Гавайских островов на ставшую родной Камчатку. На этот раз плавание продолжалось четыре с половиной месяца. Вот в таких походах приобретал Николай Тарасович (с вашего разрешения, на правах однокашника и товарища буду называть его иногда Колей) бесценный опыт. Кстати, нелишним будет отметить, что как штурман он начал служить на «малышах» (подводных лодках класса «М» - малые). Большинству подводников старших поколений известно, что от командира первой боевой части этих лодок требовалось умение работать в условиях, мягко выражаясь, дефицита навигационных приборов, что, естественно, воспитывало в офицере особо обостренное чувство ответственности в службе и аккуратности в работе. Совершенствование теоретической подготовки на штурманских классах и служба командиром боевой части на больших (океанских) подводных кораблях сделали из моего товарища классного штурмана. Далеко не каждый штурман из нашего выпуска «оставил за кормой» такое, как у него, количество пройденных морских и океанских миль. И совершенно не случайно в 1961 году назначен был Коля помощником командира на (для того времени) последний «писк» подводного кораблестроения, хотя и дизель-электрический, но стратегический подводный крейсер-ракетоносец 629 проекта. Как бывший командир такой лодки, могу свидетельствовать, что, опять же для того времени, навигационный комплекс, обеспечивающий стрельбу баллистическими ракетами с этого корабля, был очень сложен. Однако подготовка и опыт Коли позволили ему освоить не только навигационный и ракетный комплекс этого корабля в кратчайший срок, но и получить допуск к самостоятельному управлению.
Через девять лет после выпуска из высшего училища встретились мы с Колей в Ленинграде на командирских классах. Но это был уже не тот Коля - красивый, с типично украинско-казацкой внешностью, «парубок», которого я впервые увидел в далёком 1947 году. Впрочем, как я сейчас, с позиции жизненного опыта, понимаю: уже на первом курсе Ленинградского военно-морского подготовительного училища можно было разглядеть в воспитаннике (было у нас тогда такое «высокое» воинское звание) Иванове Н.Т. какую-то особенную серьёзность, вдумчивость, сочетающиеся с тонким, хорошо развитым чувством юмора. Умел Коля шутить без улыбки, что бывает, согласитесь, не очень часто… И, что особенно интересно, Коля не был отличником, но усваивал учебный материал крепко и навсегда. В «начальники» (младшие командиры) не рвался, разгильдяем не был, но внутренняя сила, духовность и ответственность присутствовали в нём всегда.
Я не случайно начал свой рассказ о товарище с описания его сна, в котором он увидел себя в ранней юности. А ведь юность его была связана с трудом, с нелёгким, явно недетским трудом, закалявшим характер будущего морского офицера и адмирала. Сын колхозника, бригадира, председателя колхоза, Коля Иванов никогда не чурался даже тяжелой работы. Азовская рыба, которую он ловил в ранней юности, помогала его землякам выживать в трудное, голодное, послевоенное время. Старательность юноши не осталась без внимания райкома комсомола: Коля был избран секретарём комсомольской организации школы. От райкома он получил своё первое ответственное поручение (считай, почти боевое задание): представлять комсомол в рыбном хозяйстве колхоза, не позволять разбазаривать уловы рыбы. Рыба должна была быть на столе колхозника и рабочего - так понимал Коля это задание. И он его выполнял со свойственной юности бескомпромиссностью! Рыба на сторону не уходила. Секретарь райкома ВЛКСМ в своё время жил и учился в Ленинграде,  очень любил этот город. Он советовал Николаю продолжать своё образование именно здесь. И вот - счастливое совпадение! Отец Коли получает из Ленинграда письмо от своего земляка и друга - начальника Ленинградского военно-морского подготовительного училища, известного на Балтике офицера морской разведки капитана 1 ранга (будущего адмирала) Григория Евтеевича Грищенко (не путать с известным подводником Петром Дионисовичем Грищенко). Земляк советовал отцу Коли отправить сына в Ленинград для поступления в это училище. Отец согласился, и судьба Николая была решена! Григорий Евтеевич после нашего училища принял под своё «крыло» Ленинградское военно-морское Нахимовское училище. Николай Тарасович вспоминает, что однажды, будучи в отпуске в Москве, в Большом театре встретился с Григорием Евтеевичем, привёзшим в столицу на парад своих нахимовцев. Забыли тогда настоящий и будущий адмиралы о спектакле. Засев в театральном буфете за «рюмкой чаю», выспрашивал заслуженный адмирал у будущего адмирала подробности его службы и многомесячных плаваний. Прерывая их периодически для наполнения «ёмкости» тёмно-коричневой жидкостью, ласкающей обоняние старого и молодого моряков характерным ароматом, Григорий Евтеевич систематически восклицал: «Не зря, нет, не зря я вытащил тебя, Коля, из деревни! Моряком ты стал настоящим, за тобой, поверь, большое будущее! Спокойно теперь могу помирать. Есть кому прийти на смену таким, как я!».
Не ошибся старый морячила. Служа в одном из центральных управлений ВМФ в Москве, встретил я однажды в одной из командировок на Камчатку своего однокашника - первого заместителя командующего флотилией подводных лодок контр-адмирала Иванова Николая Тарасовича! Чувства зависти у меня не было. Коля Иванов, не в пример некоторым адмиралам, был по-настоящему достоин и адмиральского звания, и занимаемой должности. Думаю, и на более высоких постах он был бы на своем месте, но… Время неумолимо, и на смену нашему «подводному» поколению пришли и приходят уже наши дети и даже внуки…
Теперь в Санкт-Петербурге живём мы с Колей по соседству, в одном дворе. Не часто, но встречаемся, вспоминаем жизнь, учёбу, службу. Лично я горжусь своим товарищем. Горжусь тем, что довелось и в училище, и на классах быть с ним рядом. Между прочим, звание капитан 2 ранга нам было присвоено одним приказом. В один и тот же день командир эскадры контр-адмирал Криворучко (Колю он знал, кстати, ещё по совместной службе на «малышах») Яков Ионович (светлая ему память!) представлял Военному Совету Тихоокеанского флота перед назначением командирами подводных лодок. Так что есть что вспомнить… Осталось пожелать нам с Тарасычем счастливо и благополучно пройти свои мили по океану жизни!