Заканчивался довольно трудный 1947 год, насыщенный большим количеством выходов в море на боевое дежурство, отработку боевых задач и учебу. Обстановка в мире в этот период менялась не в пользу Советского Союза. Осложнились отношения с Америкой. Наша бригада подводных лодок находилась в повышенной готовности.
Общефлотские учения были успешно завершены. Получено «добро» на возвращение нашей ПЛ-104 «Налим» (все подводные лодки типа «Щ» имели как цифровой номер, так и «рыбьи» имена) под командованием капитана 3 ранга Косенко Тимофея Дмитриевича, мерно постукивая дизелями, держала курс на базу, в бухту Тарья, Петропавловск-Камчатский. Бушевавший несколько дней шторм пошел на убыль, лишь крутая океанская зыбь напоминала о том, что океан хотя и зовется Тихим, но нрав его далеко не тихий. На лодке объявили готовность № 2, личный состав получил возможность выйти наверх. С великим наслаждением мы, после длительного пребывания по отсекам, вдыхали чистый, свежий океанский воздух, такой дорогой на подводных лодках. Только подводники знают ему цену. Это было 5 ноября, в канун Праздника Октября.
По установленному на подводных лодках правилу. каждый из личного состава, находящегося наверху, ведет наблюдение за определенным сектором океана. Шла неторопливая беседа о предстоящем возвращении, увольнении на берег. Курильщики задымили табаком, так как внутри лодки курение запрещено. В это время сигнальщик, несший вахту на козырьке боевой рубки, доложил вахтенному офицеру: курсовой такой-то, замечен неопознанный объект. В то время локаторы на подводных лодках отсутствовали. Взгляды находившихся наверху моряков устремились в указанный сектор, обнаружили черную точку, которая то исчезала, то вновь появлялась вдали на гребнях волн. На мостик был вызван командир лодки, который дал указание изменить курс. Лодка направилась на сближение с объектом. Вскоре можно было рассмотреть мачту небольшого суденышка, какие-то непонятные сигналы на ней, а потом и весь небольшой кораблик. Это был деревянный рыболовецкий сейнер под нашим флагом. Сигналами оказалась рыбацкая одежда, поднятая рыбаками для привлечения внимания проходящих кораблей, хотя надежда быть увиденными была очень слабой, так как мы находились на большом удалении от морских судоходных трасс. Мы подошли к сейнеру почти вплотную, насколько позволяла волна, чтобы не повредить деревянный корпус сейнера. Застопорили ход, никаких признаков жизни на сейнере не было, рулевая рубка была пуста. Дали громкий сигнал тифоном, а затем сиреной. Полное безмолвие. Командир принял решение высадить на борт нескольких матросов для осмотра, что и было выполнено. Аварийная партия вызвана на мостик. Проходит несколько томительных минут. В это время из рулевой рубки кораблика, с трудом передвигаясь, появился исхудалый человек. С его слов узнаем, что сейнер, находясь на промысле рыбы в наших прибрежных водах, во время налетевшего шторма был унесен далеко в океан. Кончилось горючее, пресная вода, продукты, а рации сейнер не имел. Беспомощное суденышко несколько недель находилось во власти океана, а новый шторм отнес его еще дальше от родных берегов. Голод, шторм, холод сделали свое дело: команда, состоящая из нескольких рыбаков - мужчин и женщины-поварихи, находилась в критическом положении. Аварийная команда во главе с главным старшиной Богословским, старшинами Москалевым, Железновым, Бухтиным, военфельдшером старшим лейтенантом Кравченей быстро облачилась в легководолазные костюмы, без приборов ИСМ. Было решено, что один из моряков попытается вплавь добраться до сейнера и взобраться на борт. На всякий случай моряка обвязали страховочным концом. После того, как первый из аварийной команды поднялся на борт, переправились таким же способом остальные. Через некоторое время фельдшер доложил командиру о состоянии команды сейнера, которая была крайне истощена и едва подавала признаки жизни. На камбузе лодки был быстро приготовлен горячий напиток - какао. Чтобы его переправить пострадавшим, использовали резиновый мешок, применяемый на лодках для переноски и хранения дистиллированной воды. На бросательном конце передали его на сейнер, а также несколько полушубков для обогрева пострадавшей команды. Фельдшер занялся командой сейнера, аварийная команда осмотрела двигатель, все механизмы которого оказались в исправном состоянии. Командир ПЛ, его помощник капитан-лейтенант Шашинков и командир БЧ-5 капитан-лейтенант Беляков тем временем обсудили возможные варианты оказания помощи сейнеру и его команде. Фактически вся команда лодки обсуждала, как проводить спасение. На сейнере обнаружили две металлические бочки из-под горючего, было решено их использовать, чтобы заправить и завести двигатель. Бочки переправили на борт лодки, заполнили соляркой и маслом, начали передавать на сейнер. Но здесь случилось непредвиденное. При подъеме их на борт сейнера из-за качки бочки рухнули в воду и исчезли в волнах. Решили взять сейнер на буксир, для этого имелся трос. Завели его на ПЛ, дали малый ход дизелем - трос натянулся, как струна, и только сейнер попал в прогиб волны - трос лопнул. Последующими попытками буксировки таким же способом были вырван полуклюз кнехты на сейнере. Решили заводить швартовые концы ПЛ, что и было проделано, но теперь швартовый конец был заведен вокруг корпуса сейнера. Только дали ход, как стальной швартовый трос также лопнул. Повторно таким же способом завели швартовые в два конца. Дается малый ход и только тогда сейнер послушно пошел за лодкой. Все облегченно вздохнули. На руле сейнера стоял наш старшина Бухтин Василий. Таким способом мы более двух суток проводили буксировку. А что произошло на рыбкомбинате, когда в бухту, где он располагался, вошла боевая ПЛ с буксируемым сейнером, который давно считался пропавшим без вести, вы сами можете представить. За те двое суток, пока шла буксировка, команда сейнера стараниями нашего доктора более-менее стала на ноги. С великой благодарностью родные и близкие пострадавших, да и все работники комбината и жители небольшого поселка, провожали нас. Обязанность срочного возвращения на базу не позволила нам в полной мере ощутить благодарность самих спасенных. В дальнейшем нашей ПЛ еще неоднократно приходилось выполнять сугубо штатские задания.
Впервые на лодках типа «Щ» на ТОФе, на нашей ПЛ в пятом дизельном отсеке было установлено и опробовано выдвижное устройство для радиосвязи в позиционном положении. Впервые в центральном посту нашей ПЛ был установлен прибор «Спрут» для удержания лодки в подводном положении без хода. Впервые в подводном положении, лежа на грунте на глубине 20 метров, аварийная партия из трех моряков выходила через рубку и производила очистку ПЛ от противолодочных сетей.
Приходилось ПЛ быть в роли «морского извозчика», обеспечивать доставку уволенных в запас воинов, их семьи, из Петропавловска-Камчатского в Усть-Камчатск, развозить избирательные бюллетени во время выборов по комбинатам, расположенным на побережье Камчатки. На обратном пути забирали партийный актив на партконференцию. Снимали ученых-вулканологов, работавших у действующего вулкана Ключевской.
Во время сильнейшего шторма на западном побережье Камчатки наша вторая плавбаза «Север» была выброшена на берег. Лодка выполнила роль медицинского спасателя, сняв с базы заболевшего командира.
Еще много-много других дел выполнила наша «Щука», неся достойно свою боевую и трудовую вахту. Воспитала не одно поколение замечательных подводников, патриотов своей Родины, несших впоследствии службу на современных подводных лодках, поступивших на флот. В 1956 году подводная лодка Щ-104 «Налим» закончила свою 23-летнюю службу.